Хорошие новости для российского hi-tech: председатель совета директоров Сан-Францисской оперы Франклин Питчер Джонсон по прозвищу Питч в партнерстве с российским "Биопроцессом" создает фонд инвестиций в биотехнологический сектор - переговоры только что завершились. Вдобавок один из пионеров Силиконовой долины вложится в фонд венчурных инвестиций под управлением "РТФ-Менеджмента". "Страны с сильной образовательной базой будут интересовать венчурные фонды больше всего, - объясняет Питч. - Россия - в их числе".

Опера и преподавание в Стэнфордской школе бизнеса лишь некоторые из увлечений Питча. Оставив в 34 года карьеру на сталелитейном заводе, он основал в 1962 г. одну из первых венчурных фирм в США - Draper & Johnson. А в 1965 г. сформировал семейный инвестфонд, который возглавляет и по сей день. Питч поднял крупнейшие биотехнологические компании мира: Amgen (капитализация - $74 млрд), IDEC Pharmaceuticals (в 2003 г. слилась на паритетных началах с Biogen, капитализация Biogen IDEC превышает $16 млрд) и Hybritech (куплена Eli Lilly в 1986 г. за $500 млн).

"К 2025 г. ученые точно создадут лекарство, которое продлит активные годы жизни и отодвинет старость, - прогнозирует Питч. - Ведь 70-80 лет далеко не предел". 79-летний инвестор знает это не понаслышке: в Россию он прилетел за штурвалом собственного трансатлантического самолета.

ЛЕКАРСТВА НЕ ДЛЯ ВСЕХ

Если посмотреть на индекс NASDAQ Biotechnology, оптимизм Питча может показаться наигранным. С 2004 г. индекс колеблется вокруг отметки 800 - половины от исторического максимума. Но Питч знает, на каком фронте произойдет прорыв.

80% публичных компаний в биотехнологическом секторе занимается разработкой лекарств. Как и 30 лет назад, главная надежда компаний - создать блокбастер, уникальное, незаменимое средство. Если надежда оправдывается, доходы от продаж блокбастера покрывают гигантские расходы и на его разработку, и на создание менее удачных препаратов, которые так и не дошли до рынка. Но создавать блокбастеры все труднее. Инвестиции фармацевтических компаний США в исследования и разработки с 1996 по 2005 г. выросли с $17 млрд до $40 млрд в год. А число новых лекарственных средств, допущенных на рынок за тот же период, сократилось с 53 до 11. "Со стратегической точки зрения блокбастерная модель не работает", - сокрушался пару лет назад гендиректор и председатель совета директоров Eli Lilly Сидни Таурел.

Веру инвесторов в фармацевтику, а заодно и в биотех подорвали неудачи нескольких перспективных препаратов. Они прошли все клинические испытания, но были отозваны с рынка из-за редких, но тяжелых побочных эффектов. "Многие препараты подходят для использования одной группой людей, но опасны для здоровья других; вот их и не пускают на рынок", - констатирует Питч. И хотя время от времени блокбастеры будут создаваться и дальше, будущее, уверен Питч, за персонализированной медициной. Лекарства будут разрабатываться в расчете на группы людей со сходным генотипом. Расходы на создание препаратов для малой аудитории вряд ли окажутся ниже, чем сегодня - для большой. "Зато снизится риск, что лекарство не выдержит всех проверок, ведь ему нужно будет соответствовать меньшему количеству критериев. Оно станет быстрее проходить клинические испытания и появляться на рынке", - прогнозирует Питч. В результате прибыль биотехнологических компаний будет расти не благодаря 1-2 ударным препаратам, а за счет большего разнообразия средств для более узких ниш. Заодно подскочит спрос на генную диагностику: перед тем как лечиться, пациенту нужно будет хорошо разобраться в себе.

ЛИДЕРЫ ТРЕТЬЕГО МИРА

Биотехнологические препараты и через 20 лет будут в основном американского происхождения - первенство США в этой отрасли не удастся оспорить никакой другой стране. В прошлом году по объемам продаж в биотехнологическом секторе лидировали американские корпорации - $72 млрд, европейцы были далеко позади - $12 млрд. Расходы на исследования и разработки в США, по данным американского инвестбанка Burril & Company, превышали $19 млрд, в Европе они были равны $5 млрд. Но изменения в расстановке сил все же произойдут.

"Сами по себе венчурные фонды не создают ничего. Они просто находят предпринимателей, готовых заниматься разработкой интересных и рискованных проектов, - поясняет Питч. - Венчурному капиталу нужны страны, где силен предпринимательский дух, есть либеральные условия для ведения бизнеса и сильная научная база". Западная Европа беспокоит Питча: "Там все меньше людей, которые хотели бы заняться собственным бизнесом, значит, венчурным фондам все тяжелее будет находить своих клиентов". Место Западной Европы, по Питчу, займут Россия и Мексика.

Южная Америка и Китай пугают Питча тягой к авторитаризму. "В Китае инициативы венчурных инвесторов, то есть людей, вкладывающих деньги в предприятия, которые окупаются только через десятки лет, могут уйти в никуда, если государство внезапно захочет что-то изменить. Их система управления непредсказуема", - поясняет Питч. Главным конкурентом России (при наличии в стране экономической свободы) будет Индия, уже сегодня контролирующая около 2% мирового рынка биотехнологий. Всего 20 лет назад в списках стран, занимающихся биотехнологическими исследованиями, Индии не было вообще.

Впрочем, Россия для венчурного капитала интереснее, уверен Питч. Рынок сбыта большой, а основная проблема - низкая продолжительность жизни - характерна и для других развивающихся стран. Так что все разработанные в России препараты, продлевающие жизнь, можно будет продавать и в Африке, и в Латинской Америке, и в Азии, где мало кого волнует борьба с ожирением и болезнями Альцгеймера и Паркинсона, над которыми бьются лучшие исследователи в развитых странах. Кроме того, в России есть научная база, ученые и лаборатории, созданные еще в советские времена. "Одна из главных угроз для России - опасность, что государство будет брать на себя функции рынка, решать за предпринимателей, что делать", - полагает Питч. Если устранить эту проблему, да еще вкладывать больше средств в бизнес-образование, венчурные деньги потекут широким потоком. И незачем строить тут кремниевые производства. Главное в компьютерах - контент, а не чипы.

СЕЛЬХОЗЭНЕРГЕТИКА

Инновации не вопрос о том, как многократно нарастить память в карманном компьютере: в конце концов, это не так уж сложно, да и не так уж нужно. Ведь чтобы посмотреть миллион фотографий, помещающихся на терабайтном винчестере, не хватит и нескольких месяцев. "Будущее за развитием коммуникаций и устройств, расширяющих человеческие возможности", - говорит Питч. Индивидуальные средства связи не новость, они просто наполнятся большим количеством опций и контента. Через 20 лет разговор по телефону без изображения собеседника можно будет объяснить только скромностью или скрытностью. Всемирная компьютеризация и "мобилизация" не обойдутся без жертв. В их числе - бумажные СМИ. "Журналы и газеты уйдут в прошлое… или перестроятся на работу в Интернете, - утешает Питч репортера . - Бумажные книги будет читать разве что старшее поколение".

Энергетический баланс в первой четверти XXI в. претерпит заметные изменения. "К 2025 г. будет производиться не меньше газа и нефти, чем сегодня. Но рост потребностей будет удовлетворяться не за счет ископаемых углеводородов, а за счет биотоплива. Укрепятся позиции ветро-, гидро- и других видов энергетики", - прогнозирует Питч.

Биотехнологиям и тут есть где развернуться: надо же удовлетворять спрос на новые сорта растений - источников биотоплива. Наличие биологической альтернативы позволит сдержать удорожание нефти и газа, а вот цены на продукцию сельского хозяйства, наоборот, подстегнет. "Баланс между ценами на нефть и биотопливо будет найден, но это повлияет и на стоимость продовольствия", - прогнозирует инвестор. И тогда каждый сможет выбирать - накормить себя или свой автомобиль.

Дизайн и поддержка: Silicon Taiga

Обратиться по техническим вопросам