В среде программистов понятие `оффшорный` лишено того полукриминального оттенка, как в большинстве других деловых сообществ. Здесь под оффшором понимают не финансовые `прачечные` на райских островах, куда закачивают деньги сомнительного происхождения, и не фирмы с непрозрачными учредителями, а компании, которые живут за счет зарубежных заказов.
Оффшорное программирование появилось в России больше 10 лет назад, и сейчас отрасль подошла к тому рубежу, дальше которого ей своими силами не продвинуться.
О дешевизне забудьте
Посетивший Петербург в конце июня председатель совета директоров корпорации `Интел` Крейг Баррет, прямо заявил, что Россия пока слишком медленно осваивает информационные и телекоммуникационные технологии, что не может не подрывать ее конкурентоспособность в глобальном мире. Между тем, по словам господина Баррета, `ИТ можно назвать еще одним природным ресурсом России`.
Над этими словами стоит задуматься, и поскорее, поскольку данный ресурс имеет склонность истощаться едва ли не быстрее нефтяных месторождений.
- Если говорить об `окне возможностей`, которое есть у нашего оффшорного программирования, то при нынешнем развитии ситуации оно закроется к 2010 году. К этому времени, если серьезно не изменим работу, не выдвинем `передовые позиции`, мы потеряем последние конкурентные преимущества на мировом рынке. Задача стоит непростая: чтобы посадить хотя бы десять человек в здание рядом с, допустим, одним из крупнейших банков мира, нужны большие деньги. И не только на аренду, но и на оплату этих людей, - говорит генеральный директор компании `Аркадия` Аркадий Хотин.
В начале 1990-х западные заказчики приходили в Россию один за другим - привлекала невероятно низкая стоимость труда программистов. Найти в развитых странах человека, готового за $300 работать с утра до вечера, было совершенно невозможно. ИТ-бизнес рос, как на дрожжах, акции иных компаний за год вырастали в цене в сотни раз, и это никого не удивляло.
Отрезвление наступило позже, когда случился памятный многим крах ряда ведущих и тысяч мелких фирм. Запросы иноземных программистов в одночасье снизились, да и возможности бизнеса оказались небеспредельными. С другой стороны, представления отечественных `оффшорных` работников о счастье тоже менялись, аппетиты росли, так что достаточно быстро сказочная дешевизна российских `мозгов` начала уходить в историю.
- Высокие зарплаты, которые получают сегодня ИТ-специалисты, не всегда во благо. От перегиба со знаком `минус` мы переходим к перегибу со знаком `плюс`, когда у людей появляется завышенная самооценка, - отметил директор петербургского филиала корпорации Borland Андрей Иванов. - Равновесие, на мой взгляд, было достигнуто в 2002-2003 гг., именно в то время мне казалось, что работодатели платили нам столько, сколько наш труд действительно стоил. До того чувствовалось, что нас эксплуатируют. Сегодня появляется ощущение, что наши специалисты, наоборот, начинают требовать больше, чем следует. Положительного результата это не принесет: есть определенный уровень рентабельности, при понижении которого американцы перестанут видеть интерес в нас. Против нас и так работает сильное ИТ-лобби в самой Америке.
В российских представительствах крупных западных компаний рядовой программист начинает карьеру с зарплаты в $1000-1200 в месяц, опытный разработчик получает от $1500 до $2000, руководители групп - от $1500 до $4000, заместители директоров - до $5000, топ-менеджеры - больше. Все это `белые` зарплаты, по крайней мере, когда речь идет о филиалах публичных западных компаний.
В российских фирмах уровень вознаграждения ниже, особенно у руководителей среднего звена: здесь редко кто получает более 2500 `у. е.`, в ходу `серые схемы`. Однако стартовый уровень остается практически неизменным: чтобы привлечь на работу хорошего, пусть и молодого, программиста, необходимо платить около $1000.
Повышение доходов - факт, безусловно, отрадный, однако если для конкретного работника он имеет позитивные последствия, то об отрасли в целом этого сказать нельзя.
Плюс - минус
- Интересная тенденция: программисты практически перестали уезжать из России, - заметил Андрей Иванов. - И по материальным, и по политическим причинам это потеряло всякий смысл.
Действительно, многие отмечают, что наши программисты теряют стимул уезжать на Запад. Во-первых, сказывается значительный спад западной ИТ-индустрии, после которого ведущие страны урезали специальные иммиграционные программы для программистов. Во-вторых, разница в доходах у нас и `у них` постепенно сокращается.
- К примеру, начинающему финскому программисту надо платить около 3000 евро в месяц. На руки он получает около 2000, из которых 700-800 евро должен заплатить за жилье. При том что наш средний программист получает `чистыми` около $1000 в месяц, разница в доходах получится не такой высокой. А что касается магазинов, клубов, то мы сейчас мало отличаемся от стран Запада, - сказал Аркадий Хотин.
То, что `утечка мозгов` в одной из самых перспективных сфер наукоемкой индустрии постепенно прекращается, - явление положительное. Но само по себе оно не может изменить ситуацию.
- Одним из решающих факторов получения заказа на Западе для нас является цена. Недавний пример: английская компания дала проект одновременно нам и белорусской фирме. Через шесть месяцев подвели промежуточные итоги, после чего нам заявили, что проект отдали в Белоруссию, поскольку там стоимость работ ниже. Но уровень жизни в Петербурге выше, достаток больше, у программистов претензии соответствующие - мы вынуждены больше брать с заказчика. Это реальная проблема, - считает Аркадий Хотин. - Вот и получается, что мы конкурируем и с западными программистами, и с китайскими, и с индийскими, и с коллегами из стран СНГ. Конкуренция идет и за заказы, и за трудовые ресурсы. К сожалению, наша страна, как обычно, ставит препоны. Мне, в частности, не удалось привлечь человека из Казахстана, с которым мы учились в одном вузе, - не выдержал хождений по миграционным службам. А интеллектуальные гастарбайтеры нам необходимы - демографический провал последних десятилетий в нашей отрасли уже ощутим.
В том же, что некоторые из бывших союзных республик начинают буквально наступать на пятки России в борьбе за наукоемкий рынок, сомнений нет. `В Белоруссии уже есть несколько компаний, в которых работает более полутора тысяч программистов`, - сообщил управляющий директор компании АТG Дмитрий Финкельштейн.
Одновременно с повышением уровня жизни в России расходы на содержание офисов и оргтехники в нашей стране постепенно уравнивается с ведущими западными странами. Сегодня размещение заказов в России уже не дает западным предпринимателям той экономии, как 5-7 лет назад. Хорошим результатом считается, если сотрудничество с российскими разработчиками позволяет фирме сберечь 20-40% от стоимости заказа. А эта цифра уже не может быть козырем, который способен обеспечить отечественным программистам преимущество.
Да, цена - основной, но не единственный фактор для принятия решения. Большое значение имеют гибкость, знание конкретных технологий. Безоговорочные лидеры современного оффшорного программирования - индусы имеют офисы по всему миру, их ведущие фирмы способны гарантировать клиентам, что в течение 24 часов после получения заказа к ним придет консультант для обсуждения деталей. К тому же Индия - огромная страна, в которой даже новорожденная компания редко имеет меньше 100 человек, тогда как по российским меркам это уровень крупной фирмы.
В очередь за работником
О том, что мало-мальски квалифицированных программистов катастрофически не хватает, в России говорят уже не первый год.
- Спрос на хороших сотрудников есть всегда, мы постоянно в поиске, но при этом держим очень высокие критерии отбора. Сейчас за счет серьезного вливания капиталов в наш бизнес и появления большого числа серьезных игроков на рынке получить работу программиста стало достаточно просто. Местные представительства мировых компаний практически скупили лучших программистов. Компаниям уровнем ниже приходится довольствоваться середняками либо единицами из сильнейших. У маленьких компаний единственный шанс - приглашать студентов I-II курсов и пытаться работать с ними. В последнее время достаточно приобрести набор базовых навыков и умение себя подать, чтобы устроиться в хорошую компанию на зарплату в $1000-1200, - рассказал Андрей Иванов.
Естественно, такое положение дел не может не создавать проблем. Когда еще неопытные ребята поступают на работу, у них не остается времени, чтобы учиться и достичь хотя бы базового уровня тех требований, которые предъявляют ведущие фирмы. При этом, как отмечают руководители многих компаний, производительность большинства нынешних выпускников университетов - ниже среднего.
Новый имидж и новые знания
- Даже крупным российским компаниям сейчас сложно получить большие заказы, - говорит Д. Финкельштейн. - Влияют имидж нашей страны и конкуренция с ведущими производителями. Так что сегодня привлекательный брэнд `Россия` должны создавать все вместе - бизнес и государство.
Без этого брэнда ни об успехе на глобальном рынке, ни даже о выживании за счет собственных резервов говорить не приходится.
- Мы пытались и пытаемся наладить работу с российскими заказчиками, но до сих пор более 90% заказов получаем из-за рубежа. Наша компания - технологическая, она разрабатывает инструменты для программистов. В России до последнего времени даже не было фирм, которым эти продукты нужны, они стали появляться лишь недавно, и то в основном в виде представительств иностранных корпораций, таких как `Интел` или `Борланд`, - сообщил Аркадий Хотин. - Ограничителем, который мешает расширять круг заказчиков в России, являются и недостаточные знания в бизнесе. Те, кто мог бы стать нашими клиентами, нуждаются в комплексных решениях, которые можно предложить, если владеешь не только умениями в области программирования, но и можешь разбираться в вопросах менеджмента, финансов и других проблемах. На Западе процесс объединения бизнес-консультантов и разработчиков программного обеспечения идет давно, и наши перспективы во многом связаны с тем, как быстро и мы станем двигаться по этому пути. Мы уже работаем с бизнес-школами, с выпускниками программ МВА, но, очевидно, этому надо уделять еще больше внимания.
Сегодня многие руководители российских компаний, занимающихся ИТ-бизнесом, связывают большие надежды с экспатами, - выходцами из нашей страны, живущими за границей, усвоившими местные правила игры и включенными в местное деловое сообщество, но готовыми сотрудничать с российским бизнесом. Именно на экспатах во многом построен успех индийского оффшорного программирования, и есть основания надеяться, что этим рецептом можно воспользоваться и россиянам.
В официальные проекты `Силиконовой тайги`, которая должна стать реальным конкурентом калифорнийской Силиконовой долине, у профессионалов веры все меньше. В абсолютный пессимизм они, конечно, не впадают: если Россия проиграет глобальную конкуренцию на рынке информационных технологий, существующие фирмы, скорее всего, будут просто перекуплены компаниями-победительницами.
Хорошие специалисты в любом случае не пропадут, а руководителям придется расстаться со своими мечтами и амбициями. Но едва ли кто из нынешних владельцев бизнеса может смириться с такой перспективой.
- Я не склонен продавать фирму и уходить на покой, я скорее принял бы человека, который может принести не только инвестиции, но и новые идеи, чтобы вывести компанию на принципиально новый уровень, - заметил Аркадий Хотин. - Этот бизнес - мой шанс. Я считал свою жизнь законченной еще в перестройку, когда все, что я делал, все равно отправлялось на помойку. А теперь у меня есть возможность сделать так, чтобы моим программным обеспечением пользовались во всем мире. Вот это вдохновляет! |
