|
| Для зарегистрированных пользователей |
|
Внимание - Китай!
Центральное правительство Китайской Народной Республики приняло решение о создании за рубежом четырех технопарков. Вскоре эти инновационные структуры с прямыми инвестициями из Китая появятся в США, Великобритании, Сингапуре и России. Конкурс был большой, но, тем не менее, Россия оказалась в числе избранных. О том, почему и как все это происходило, отвечая на вопросы корреспондента Елизаветы Понариной, рассказывает проректор МЭИ по инновационной деятельности профессор Николай РОГАЛЕВ.
- Николай Дмитриевич, меньше чем за четыре последних года Китай удвоил выпуск компьютерного оборудования и вышел по этому показателю на второе место в мире после Соединенных Штатов Америки. На фоне такого рывка строительство технопарка в России - это признание нашего технологического потенциала? Как Китаю удается развиваться на зависть соседям?
- Однозначного ответа тут не удастся дать. Ни от кого из посещавших Китай, я не слышал исчерпывающего объяснения, что КНР так прогрессирует, потому что страна сделала то-то и то-то. Но можно перечислить несколько базовых причин этого беспрецедентного роста. Китай поставил задачу модернизировать свою промышленность. Он начал с южных провинций и постепенно продвигается на север. Недавно в вашей же газете я читал выступление работника Китайского посольства в Москве о том, что его правительство заявило о модернизации и развитии промышленности на северо-западе страны. Теперь ждите результат. Он появится быстро, потому что Китай вкладывает в такие программы много средств и усердия. Это выглядит как немецкая машина: если алгоритм ясен, она начинает движение, постоянно достигая результата. В Китае научились строить, как в Нью-Йорке. Шанхай, на мой взгляд, азиатский Нью-Йорк. Воспользовавшись технологиями Америки и Европы, китайцы делают хорошие дороги и приличный автомобильный транспорт. А благодаря дешевой рабочей силе и тем налоговым преференциям, которые создали у себя в стране, привлекли зарубежный капитал и стали всемирной фабрикой, производящей огромное разнообразие товаров. Большей частью - народного потребления, в том числе - электроники.
Одновременно в Китае происходят перемены в реорганизации науки и образования. Там не только перешли на двухступенчатую систему обучения бакалавр - магистр, но и сумели в отличие от нас создать рынок труда для бакалавров. Из более чем тысячи университетов Китая в стране выделили сто, которые назвали передовыми и начали лучше других финансировать. А девять из этих ста получили статус элитных.
- В чем это выразилось?
- В поддержке. Один из девяти университетов - Харбинский политехнический - например, получает около 100 миллионов долларов на пять лет. Спустя определенное время он должен продемонстрировать, на что их эффективно использует, дабы дальше оставаться в котировке элитных вузов. Ректор Харбинского политеха - в чине замминистра образования.
Сферу науки они тоже развивают нестандартно. Выделили приоритетные направления развития науки, которые обеспечивают бюджетным финансированием А крупные НИИ остальной тематики начали трансформировать в то, что я бы назвал “инновационными компаниями”. Если есть в стране НИИ с мощным научным потенциалом, опытным производством, умеющие работать на промышленность, то эти НИИ должны двигаться в сторону рынка.
- А кто кормить их будет, пока они до него дойдут и найдут себе в нем подходящее место?
- Определенная схема поддержки разрабатывается, но известно, что эта поддержка будет иметь обозримые сроки. По окончании их извольте, что называется, жить “на свои” и исправно платить налоги. Кроме того, если раньше Китай, как когда-то Япония, использовал стратегию заимствования или копирования технологий, то сегодня в стране говорят о создании национальной инновационной системы. Достаточно активно развивается свой интеллектуальный продукт, на базе которого формируют отечественные производства. Во многих передовых технопарках сегодня больше половины товара выпускают на основании китайской интеллектуальной собственности. В этом смысле деловая среда, которая создана для экономического развития, впечатляет. У них действительно имеются налоговые льготы для малых предприятий, у них есть правила, позволяющие студенту, на время прервав обучение, попробовать себя в компании, а потом вернуться. Такой же порядок заведен для сотрудников университета. За преподавателями держат место в течение некоего периода, пока они определяются с перспективностью технологического бизнеса для себя - остаться в компании или вернуться в университет. Я считаю, что такие правила нужны и для российского вуза. У нас уже почти нет чистой модели “профессор на полную ставку”. Во многих случаях он читает лекции и работает в фирме. Наука обогащает производство и наоборот. Над этим процессом стоит задуматься. В том числе и потому, что финансирование преподавателей из госбюджета очень ограничено.
Китай накопил капитал, который начинает экспортировать. Но делает это умно: в обмен на технологии. Раньше мы слыли “старшим братом”, нынче нас так в Китае не зовут. Но мы до сих пор “умный брат”. Принятию решения о том, где создавать технопарк в России, предшествовал длительный период, когда специалисты самых разных провинций, включая Центральное правительство в лице Министерства по науке и технологиям КНР, знакомились с нашими технопарками, инновационно-технологическими центрами в столице и других городах. Мы только у себя приняли десятка полтора делегаций, пристально изучавших все, что мы умеем. В конце концов, решили делать международный технопарк на базе МЭИ. Я думаю, что им понравились наши компании, подход, который мы исповедуем, к тому же у них есть ностальгия по МЭИ, который в 50-е годы прошлого века был флагманом сотрудничества СССР и Китая в области подготовки кадров. Ли Пэн, бывший премьер-министр правительства КНР, например, наш выпускник.
Основным нашим партнером выбран Харбинский политехнический университет, расположенный в провинции Хэйлунцзян, которая имеет с Россией более 3 тысяч километров границы. Университет огромный - более 45 тысяч студентов. Создавался русскими, этим в вузе гордятся, многие российские профессора там работали, в том числе с кафедр МЭИ. А в качестве аналога нашего технопарка с их стороны предложена корпорация “БАДА”. Ее специалисты заняты развитием предприятий в технологической сфере и, по сути, выиграли соревнование по созданию центров сотрудничества в сфере науки и техники между Россией и Китаем. Такой центр в Харбине - часть корпорации “БАДА”, а всего по стране их три.
С нашей стороны выбран МЭИ: один из крупнейших технических университетов, который находится в пятерке лучших по финансированию, научным исследованиям, головной по многим научным направлениям. Может, еще повлияло и то, что у нашего технопарка есть хороший международный опыт сотрудничества. Но главное - Российско-Китайский технопарк - это не проект двух вузов, Научного парка МЭИ и корпорации “БАДА”, а проект двух государств в области инноваций. Первый этап - 1000 квадратных метров в новом корпусе МЭИ, которые мы сейчас оснащаем. Здесь совместными усилиями мы отрабатываем все механизмы взаимодействия для того, чтобы потом, в случае удачи, в которую мы очень верим, распространить опыт на всю инфраструктуру. Вторая часть технопарка будет крупнее первой - 12-14 тысяч квадратных метров.
Среди задач данного технопарка я бы выделил три основные. Первая - совместные или заказные научно-исследовательские работы по определенной тематике, которые заканчиваются лицензиями на технологии. Эти технологии будут проданы Китаю, или на их основе создадут совместные предприятия.
Вторая задача - это услуги или сервис для китайских технологических компаний, которые хотят обосноваться на российском рынке. Некоторые из таких компаний есть на российском рынке, но хотят большего - и для этого им требуется соответствующая сервисная поддержка. Мы считаем, что ее надо формировать при участии наших исследовательских центров.
И третья задача - инкубация совместных российско-китайских компаний. Уже сейчас кандидатов в технопарк достаточно. Интерес к нашему проекту со стороны обеих стран большой. Китайские партнеры разносторонне изучают возможность создания в Москве своих представительств, например, Пекинского технопарка, который занимает площадь 400 квадратных километров. В инновационном бизнесе эта страна уже заметно нас опережает. Нас же не перестают удивлять темпы развития Китая. На выставке в Шеньчжене мы увидели город с 4 миллионами населения, который вырос за 20 лет из деревушки. Он расположен рядом с Гонконгом, где живет около 6 миллионов человек. Шеньчжень ежегодно теперь проводит выставки, которые называются “Высокие технологии”. По сути и размаху она может сравниться с Ганноверской ярмаркой. Технопарк, который мы там посетили, привлек 3 миллиарда долларов инвестиций и реализует своей продукции на 9 миллиардов. Именно в Шеньчжене Харбинский политехнический институт основал Академию инноваций, чтобы в более благоприятных условиях коммерциализировать результаты научных исследований ХПИ. В академии 12 компаний, где работает более 300 человек работающих. Совершенно полноценные компании, какие можно встретить, например, в Германии или Франции.
Что мы делаем сейчас? Поскольку создание инфраструктурной части первой очереди заканчивается, параллельно формируем портфель проектов, которые пойдут в разработку. Часть предложений в этом портфеле из провинции Хэйлунцзян, но поступают и с других территорий. Если мы видим перспективный рынок в Китае для наших разработок, предлагаем их. Надо заметить, что сейчас в Китае бизнесмену комфортно. Ему оказывается всемерная поддержка: от доброжелательного внимания прессы к твоему делу до временного освобождения от налога на прибыль. Три года можешь этими средствами пользоваться во благо своей компании, но по прошествии их будь добр, плати все необходимое. И в Китае в отличие от России этому не противятся. То есть инновационный бизнес развивается цивилизованно.
|
