Silicon Taiga: Россия на распутье: конкурентоспособность или отказ от амбиций?

Евгений Смирнов, заместитель председателя Экспертного совета по проблемам инновационной политики при Совете Федерации ФС РФ

Если не предпринять специальных и срочных усилий, то Россия на десятилетия, а, может быть, навсегда лишится конкурентоспособности в технологической сфере. По критерию технологического развития известные международные эксперты уже не первый год относят Россию к группе стран, не способным даже воспринимать технологические инновации. Более того, ими предлагается разграничивать карту мира по признаку технологического развития, конечно, в соответствии с этими оценками. Автор, Евгений Смирнов, заместитель председателя Экспертного совета по проблемам инновационной политики при Совете Федерации ФС РФ, делится с читателями CNews.ru своими мыслями о развитии высоких технологий в России. Позиция CNews.ru не всегда совпадает с мнением автора.

Критическая проблема для страны заключается в том, что тонкий слой носителей научных знаний и высоких технологий быстро сокращается. Поскольку у государства все еще нет адекватной и эффективной стратегии, то без ответа остается вопрос о нашем ближайшем будущем: "Станет ли Россия высокотехнологичной страной?"

Как бы ни хотелось ответить на этот вопрос утвердительно, если рассматривать перспективу ближайших 10-15 лет, прогноз является весьма неопределенным. Правда, не для всех. Еще два года назад, в своей статье "Новая карта мира" в журнале "The Economist", известный либеральный экономист Джеффри Сакс утверждал, что карту мира теперь необходимо разграничивать не по признаку идеологии, а по признаку технологического развития. И по этому критерию Россию уже не первый год относят к третьей группе стран, технологическим маргиналам, не только не способным создавать технологические инновации, но и воспринимать их.

С этой точкой зрения фактически согласен и Национальный разведывательный совет США, что следует из материала "Глобальные тенденции развития человечества до 2015 года". Безусловно, приведенная здесь безжалостная констатация является не только отражением реального состояния дел на настоящий момент, но именно идеологической установкой определенных кругов Запада. Это ориентация на строительство однополярного мира с его, так сказать, "макдонализацией" технологических маргиналов, которая не допускает никакой конкуренции с их стороны. Мнимый отказ от идеологии в пользу технологии или противоположное по форме, но близкое по смыслу, провозглашение национальной идеей задачи технологического развития является на наш взгляд лишь скрытой формой идеологии технократического тоталитаризма.

Реальное же состояние дел в российской высокотехнологической сфере, при некоторых оговорках, являет собой руины бывшего военно-промышленного комплекса и академической науки. И здесь открывается широкая панорама - от чудом уцелевших островков самоотверженных коллективов ученых и промышленников до жалкого базара из деморализованных дельцов от науки, приторговывающих торпедами "Шквал" и другими еще не приватизированными достижениями советского военно-промышленного комплекса.

На общем фоне взрывного роста наукоемких технологий в ведущих экономически развитых странах мира, эффективность российской технологической сферы действительно выглядит исчезающе малой. И это при достаточно высоком, но с большой скоростью разрушающемся потенциале. Сфера науки и технологий требует постоянного обновления технологических знаний и их носителей. В этом ее отличие от сырьевого сектора экономики, где исходный природный материал может храниться практически вечно. Поэтому самоуспокоительные разговоры о высоком потенциале российской науки имеют смысл только в том случае, если найдены пути безотлагательного перевода его в активное состояние.

При нынешней политике государства, отдающей безусловный приоритет сырьевому сектору экономики, и состоянии умов чиновничества, можно уверенно сказать, что даже при кратном увеличении государственных ассигнований на науку, технологическое отставание будет только увеличиваться. Тем не менее, шанс совершить прорыв, и стать высокотехнологичной страной Россией, еще не упущен.

На наш взгляд этот шанс состоит в смене господствующей технократической парадигмы, которая основана на руководстве и управлении наукой как объектом, системой той или иной степени сложности. Эта парадигма вполне успешно работала в условиях жесткой административной системы. В свое время Советский Союз, в не менее критической ситуации, нашел весьма эффективную для того времени и места форму руководства наукой и промышленностью, известную как "шарашка". Но тогда, конечно, гуманитарная и правовая стороны дела в расчет не принимались. Выдающимся социальным изобретением, но уже послевоенного советского периода, было создание образовательной системы физтеха (Московского физико-технического института). Она первоначально создавалась для подготовки специалистов военно-промышленного комплекса (ВПК). Однако эта форма оставила исторический след не только в развитии ВПК, но и всей системы образования, науки, промышленности и смежных сфер общественной жизни.

Но сейчас проблема в том, что сфера науки и технологий, равно как и другие сферы общественной жизни, является объектом управления только в умах управленцев. Этот объект настолько не определен, активен и обладает своими целями и бесконечным числом степеней свободы, что даже современный суперменеджер-технократ не способен эффективно управлять такой "системой". Поэтому в нынешней исторической ситуации технологические "мегапроекты", конструируемые лоббистскими группами, выглядят фарсом. Конечно, по сравнению с трагедией, постигшей национальные проекты, осуществлявшиеся в России во второй половине ХХ века, в области исследования космоса, авиации, различных направлений физики, и биологии. Чем больше вкладывается "мега" масштабов и истинно проектного, а не метафорического содержания в обозначение таких "мегапроектов", тем большей иллюзией становится их осуществимость. Но автор отнюдь не против программ национального масштаба, напротив, но для их организации нужны современные подходыи инструменты.

Новая социально-инженерная парадигма, которая может обеспечить технологический прорыв должна быть основана не на руководстве и управлении, а на организации. Она должна предусматривать использование эффективных инструментов соорганизации деятельности участников инновационного процесса. Только при таком условии возможен прорыв. И, хотя он будет основан на использовании так называемых "прорывных технологий", но главным его инструментом будут новые организационные инструменты и люди с новым мышлением - организаторы инноваций.

Какими историческими причинами вызвана необходимость смены парадигмы, и как практически ее можно осуществить? В развитии человеческого общества, в прошедшем ХХ проявились две ведущие тенденции. Во-первых, "ХХ век - это век научно-технической революции", "наука стала производительной силой". Эти тезисы мало у кого вызывают сомнение. Политика большинства развитых государств направлена на развитие связей науки и промышленности, стимулирование коммерциализации научных разработок и т.д. "Техногенная цивилизация" коренным образом изменила образ жизни населения в большинстве стран мира. В то же время она стала источником такого количества проблем в развитии человечества, что можно говорить о ее кризисе. О нем свидетельствуют истощение ресурсов, экологические катастрофы, деградация природной среды и пр. Одна из главных причин этого явления состоит в господстве технократического сознания, неадекватной оценке границ применимости методов науки и проектирования, переносе их на область общественных отношений.

Это тем более справедливо по отношению к России, которая находится на историческом этапе быстрой смены общественного устройства. Некритическое перенесение на российскую почву распространенных на Западе форм поддержки инновационной деятельности, в условиях сырьевой экономики и слабо развитой рыночной инфраструктуры, очевидно, еще менее эффективно.

Вторая тенденция, которая зародилась в ХХ веке, - исторический процесс становится все более управляемым. Это означает, что общественные изменения происходят не только естественным эволюционным путем, как это было на предыдущих этапах развития человечества. Теперь в значительной мере их определяют организованные действия активных людей и групп, оснащенных более или менее эффективными инструментами влияния на общество. При этом в ХХ веке изменения происходили с такой скоростью, что их последствия существенным образом давали о себе знать уже при жизни одного поколения. Наиболее ярко это проявилось в образовании, развитии и распаде СССР, а также глобализации и интеграционных процессах стран Запада, результатом чего стало создание "однополярного" мира во главе с США.

Ход истории показывает, что эта тенденция в нынешнем ХХI столетии станет доминирующей. Такое обстоятельство ставит перед Россией стратегический выбор - оставаться объектом дальнейшей колонизации и потерять свои исторические перспективы или найти мощный внутренний ресурс общественного развития. Причем обе тенденции являются выражением инженерного подхода в широком смысле этого слова. В первом случае - это инженерия, основанная на научных и технических знаниях. Во втором - это различного рода технологиях управления социальными процессами.

Несмотря на тесную взаимосвязь сферы науки и технологий и сферы социальной организации общества в целом, первая, очевидно, является одной из составляющих второй. Эта взаимосвязь до настоящего времени оставалась слабо осмысленной и тем более не поддавалась серьезному расчету. Тем не менее, к концу XX столетия, достигнут значительный прогресс в создании инструментария научно-технической инженерии, с одной стороны, и методологии общественных дисциплин, с другой. В первом случае, речь идет о математическом моделировании, инженерии знаний, методологии проектирования, информатике и т.д. В другом - это направление, развивающееся в рамках методологического движения, зародившегося в СССР в пятидесятых годах прошлого века. Теперь справедливо ставить задачу синтеза этих двух направлений, и создания адекватных инструментов для работы в объединенной сфере инженерии - научно-технической и социальной. Таким образом, в XXI веке можно ожидать прорывного результата в создании этого инструментария. Синтез двух описанных выше тенденций должен привести к тому, что осмысленное изменение общественного устройства будет определять развитие наукоемких технологий. В то же время, научные и технологические достижения станут одним из инструментов организуемых общественных изменений.

Намек на возможные последствия и потенциальную мощь такого синтеза, правда, пока в разрушительном плане, мы уже наблюдаем на примере событий 11 сентября 2001 года в США. Здесь в политике сосуществуют негибкая схема исторического самоопределения в виде колонизации и создании однополярного мира, и мощь современных технологий военно-промышленного комплекса.

Понятно, что разработка инструментария - лишь часть проблемы. Для осуществления нововведений нужен еще субъект - социальный инженер, который мог бы воспользоваться таким нетривиальным инструментом. Если взглянуть с этой точки зрения на организацию инноваций в научно-технологической сфере, то к нему предъявляются довольно противоречивые требования. Так он должен быть одновременноносителем научного, проектного и социально-инженерного мышления. Но практика показывает, что наиболее выдающихся результатов в науке обычно достигают люди, обладающие ярко выраженным научным мышлением. Им чрезвычайно сложно мыслить иным способом. Вероятно, решение этой проблемы можно искать в двух направлениях - в воспитании новой категории специалистов, совмещающих оба типа мышления, и "выращивании" коллективного синтетического мышления в организованных группах специалистов с разными типами мышления. Все это, очевидно, опирается на дальнейшее развитие новых форм и содержания образования.

Управление инновациями: новые формы организации

Резюмируя сказанное выше, можно сделать вывод о том, что в ХХI веке изменение парадигмы инновационной деятельности неминуемо приведет к появлению новых форм ее организации. Так научно-техническая революция в начале 50-х годов в США привела к созданию научных и технологических парков, регионов науки, предназначенных для усиления связи науки и промышленности. В то же время, первым опытом реализации новой парадигмы, основанной на принципах общественной инженерии, стало создание в 1999 году социально-инженерного парка "Будущая Россия". Это инфраструктура, реализующая новый тип организации инновационной деятельности, направленной на инициирование и поддержку осмысленных общественных изменений.

Основные направления деятельности социально-инженерного парка "Будущая Россия" - это разработка методологии нововведений, прикладных методологических дисциплин для различных сфер человеческой деятельности. В их число входят политика, экономика, наука и техника, образование, подготовка кадров и т.д. Но основе разработанной методологии предусматриваетсяреализация общественно значимых проектов и программ, развитие прорывных наукоемких технологий, которые могут оказать существенное влияние на развитие России. В 1999 году социально-инженерный парк "Будущая Россия" вошел в состав субъектов инновационной инфраструктуры Министерства промышленности, науки и технологий Российской Федерации.

Применение социально-инженерного подхода к организации инновационной деятельности в сфере высоких технологий влечет за собой необходимость глубокого анализа сложившихся и разработки новых эффективных схем деятельности. Причем не только в этой сфере, но и в других, от которых зависит ее развитие, и на развитие которых она влияет. Это государство и право, политика, промышленное производство, бизнес, образование, СМИ и т.д. Должна произойти их сборка на более высоком уровне с последующей совместной работой организаторов инноваций со всеми заинтересованными сторонами инновационного процесса. Цель этой работы - организации целенаправленных общественных изменений.

В связи с тем, что общество и государственные институты постепенно приходят к осознанию необходимости выбора для России инновационного пути развития, социально-инженерному парку, как принципиально новой форме инновационной инфраструктуры, суждено сыграть особую роль. Он может стать не только интеллектуальным и организационным ядром, инициирующим смену парадигмы инновационной деятельности, но и одним из базовых элементов формирующейся инновационной системы России.

Критическая проблема для России состоит в том, что еще остающийся в стране тонкий слой носителей научных знаний и высоких технологий, унаследованных от СССР, быстро сокращается. Это происходит в силу старения научно-технических кадров, невостребованности со стороны государства, разрушения научных школ и системы образования, а также других причин. При этом только зарождающееся сообщество профессиональных организаторов общественных изменений еще слишком малочисленно. Более того, оно пока востребовано в более динамично развивающихся сферах общественной жизни.

Очевидно, что, если не предпринять специальных и срочных усилий по соорганизации этих профессиональных сообществ, а они пока еще практически не пересекаются, при текущем развитии событий вырождение собственной научно-технологической сферы России практически неизбежно. В лучшем случае Россия из категории технологических маргиналов, по классификации Дж.Сакса, перейдет в категорию государств воспринимающих технологии, разработанные в западных странах.