Silicon Taiga: Цифровизация без хайпа

Китайский экспорт IT-продукции составляет сегодня $126 млрд, российский - $7 млрд. А стартовали мы в начале 2000-х гг. на равных: тогда объем такого экспорта и Китая, и России исчислялся единицами миллиардов долларов.

Месяц назад Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию в очередной раз заявил о необходимости скорейшей цифровой трансформации экономики - открытии обществу возможностей цифрового мира, поддержке высокотехнологичных компаний, использовании big data, развитии робототехники, повсеместного высокоскоростного доступа в интернет.

Многое из того, о чем говорил президент, уже упомянуто в правительственной программе «Цифровая экономика» - она действует с прошлого года. В целом это полезный для экономики документ, но во многом правительственная программа слишком риторическая. Она, по сути, стала частью маркетингового хайпа, возникшего в последние годы вокруг цифровой трансформации, в то время как целенаправленной политики в цифровой сфере так и не появилось, что во многом и объясняет наше отставание.

Хайпом вокруг цифровой экономики мы обязаны в том числе тому, что количественные изменения в области использования цифровых инструментов привели к качественным переменам, заметным всем. Это, в частности, цифровизация госуслуг (налоговикам, например, она позволила увеличить собираемость налогов в кризисной экономике на 13-17%), уберизация все большего числа секторов сервисного рынка, развитие онлайн-банкинга, внедрение цифровых моделей на производствах, рост общедоступности IT-решений для бизнесов и проч. Не все они имеют какое-либо отношение к госпрограммам. Некоторые достижения вроде бума каршеринга в столице никак с ними не связаны, развитие NFS-платежей тоже шло почти без участия государства: в большинстве случаев цифровая трансформация - эволюционный рыночный процесс, в принципе мало нуждающийся в господдержке.

С учетом этого важнейшим условием эффективности реализации «Цифровой экономики» должно стать четкое обозначение приоритетов, внятное представление о том, каким отраслям и направлениям нужна господдержка, а каким - нет и где она, возможно, даже вредна. Смысл программы - не в том, чтобы констатировать цифровые изменения, которые происходят и без участия государства, или пытаться работать там, где все развивается самостоятельно, а в том, чтобы поддерживать цифровую трансформацию там, где рынку не преодолеть инвестиционные барьеры. Пока же налицо расфокусировка приоритетов, попытка размазать кашу тонким слоем по тарелке.

Например, нет необходимости помогать цифровизации сервисных бизнесов - они успешно справляются сами. Скажем, российские банки с точки зрения цифровизации как минимум не уступают иностранным, а «Тинькофф» - крупнейший интернет-банк в мире. Передовая цифровая составляющая у нас и в телекомсекторе. Вполне на мировом уровне цифровая трансформация в российских энергетических и металлургических компаниях.

Максимум, что требуется от государства в отношении этих секторов, - точечная поддержка, как в случае каршерингового бизнеса в Москве: он поднялся в том числе благодаря праву парковаться на платных городских парковках бесплатно. Другим примером достаточности такой же точечной поддержки можно назвать стимулирование современных моделей цифрового управления, особенно в крупных компаниях с государственным участием.

А вот где важна масштабная господдержка цифровой трансформации, так это, например, в несырьевой, перерабатывающей промышленности, особенно в старой индустрии. В этой сфере, к сожалению, государством почти ничего не делается. Большинство российских предприятий перерабатывающих отраслей построены в 1940-1960 гг. Значительная часть их оборудования в лучшем случае 1980-х гг. выпуска. Оно в принципе не может быть использовано для создания цифрового двойника - цифрового образа производственных процессов, так как неспособно передавать данные цифровым системам.

Здесь рынок сам не изменит ситуацию: владельцы большинства таких промышленных предприятий не в состоянии профинансировать необходимое техническое перевооружение производства. Для больших заводов это миллионы и даже миллиарды долларов. Часто дешевле построить новые заводы.

При инвестиционных ресурсах, которыми располагают компании перерабатывающих отраслей, такие расходы на цифровизацию нереальны. Они могут автоматизировать только финансовую сферу, а на производстве им, как правило, остается лишь до бесконечности продлевать сроки эксплуатации имеющегося оборудования, по возможности докупая те или иные критически важные элементы.

Драматичный пример: на одном из крупных заводов, поставляющих машиностроительную продукцию на экспорт, сверхточная обработка деталей до сих пор производится с помощью надфиля. К этим операциям допущены опытнейшие слесари - с 30-40-летним стажем. И такая ситуация, к сожалению, не исключение, а правило. Отставание может стать фатальным уже в ближайшие годы.

Нужны масштабные вложения государства и госкорпораций в перевооружение промышленности и строительство новых машиностроительных заводов, отраслевые программы обновления оборудования - с налоговыми льготами и целевыми кредитами.

Другое не менее важное направление госполитики - выращивание национальных чемпионов в IT-сфере. Для лидерства в глобальном мире нужны собственные цифровые платформы. Их могут создать только чемпионы, работающие на глобальном рынке: создание платформ для локального рынка попросту нерентабельно.

Наше государство не только не выращивает чемпионов, но иногда и торпедирует кандидатов в чемпионы, создавая им внутристрановую конкуренцию. Вспомним историю с «Яндексом»: ему пытались противопоставить поисковую систему, созданную с госучастием, хотя в момент ее создания государство уже было в совете директоров «Яндекса», имело «золотую акцию».

Нам есть у кого поучиться поддержке IT-чемпионов. Их на наших глазах выращивает Китай - это многопрофильная IT-корпорация Huawei, e-commerce-система Alibaba, поисковая система Baidu и др. Их капитализация уже составляет сотни миллиардов долларов. Недавно стало известно, что капитализация компании Tensent (разработчик мессенджера WeChat) превысила $500 млрд.

Китайский опыт не единственный ориентир для России: в мире есть разные подходы к выращиванию национальных IT-чемпионов. Например, какие-то из упомянутых китайских компаний - с госучастием, какие-то - нет. Но все они получают колоссальную поддержку со стороны правительства - в части госзаказов, льготных кредитов, - поддержку в продвижении на глобальный рынок.

Израиль начинает продвигать свои компании на глобальный рынок еще на уровне стартапов. Все стенды этой страны на глобальных выставках - это стенды технологических компаний, на конкурсной основе отобранных государством и бесплатно поддерживаемых на международном рынке. Из них выживают сильнейшие - и эти сильнейшие получают дополнительную поддержку в виде заказов израильского правительства и лоббирования заказов других правительств, а также льготных кредитов.

Интересен и опыт соседней Белоруссии. Модель поддержки там специфическая: все IT-компании собраны в технопарки, находятся, так сказать, под присмотром государства. Но при этом налоговое бремя для них кардинально уменьшено, прежде всего налоги на заработную плату, главную статью расходов в IT-бизнесе. Представители руководства страны утверждают, что эта индустрия стала основным поставщиком валюты в страну - т. е. IT для Белоруссии выполняет функцию нефти в нашей экономике. Доля IT в экономике республики сейчас в несколько раз выше, чем в России.

Меньше хайпа, больше четкости и последовательности - и внятная политика в цифровой сфере позволит России если и не заменить нефть цифрой в ближайшем будущем, то хотя бы двинуться в этом направлении.