Комментарий эксперта

 Андрей Масалович, к.ф.-м.н.

E-xecutive: Насколько, на ваш взгляд, может соответствовать действительности информация о намерении компании Google открыть технопарк в Санкт-Петербурге?

Андрей Масалович: К сожалению, никаких реальных намерений из появившейся информации я не вижу. Судя по всему, чиновники выдали желаемое за действительное, и кто-то очень смело и вольно трактовал факт, что в Петербурге к 2008 г. откроются крупные технопарки, которые привлекут крупных заказчиков, а также слова представителя Google о том, что компания заинтересована в России как в перспективном рынке.

Дело в том, что Google обычно действует очень быстро: если бы он намеревался открыть центр, то планировал бы сделать это уже 2006 году. Кроме того, они обязательно обнародовали бы уже свои планы. Сейчас в Петербурге и Дубне действительно начинают строиться технопарки, которые откроются не раньше 2008 года, но Google в этом участия не принимает. Хотя, конечно, замечательно, что эту тему стали поднимать в западных СМИ, потому что она важна.

E-xecutive: Насколько все же велика вероятность того, что это состоится?

А.М.: Судя по данной информации - вероятность менее 50%. Не говорю «нулевая» только потому, что открытие такого технопарка вполне может быть в дальних планах Google. Можно представить, что они сейчас проводят первые консультации «не светясь», но, насколько я знаю стиль работы Google и других лидеров рынка, это мало похоже на правду. От принятия решения до его воплощения в этих компаниях проходит меньше полутора лет. То есть технопарк должен был бы открыться в 2006 г., но в Питере так быстро открыть центр невозможно. Второе: если бы они правда действовали в этом направлении, то какой-либо функционер из Google уже четко озвучил бы планы компании.

E-xecutive: Для чего может быть нужен компании Google технопарк на три тысячи рабочих мест?

А.М.: Я когда-то работал в крупных госструктурах, в так называемых «ящиках», и занимался проблемой информационного поиска, обработки информации в потоках. Оттуда я знаю, что у аналитика есть список из 23 задач. Задачи предполагают 23 принципиально разных вида обработки информации. Яндекс сегодня более-менее сносно решает лишь одну задачу из двадцати трех. Google позволяет решить 4-5 задач из этого списка. То есть потребности аналитика, обрабатывающего информацию из интернета, удовлетворены очень мало. Все остальное делается либо вручную, либо в расчете на свою интуицию, либо же с использованием специализированных средств, которые не превращаются в массовые продукты. Так что точек для приложения сил у этой компании очень много. Кроме того, их система сейчас расширяется, взять хотя бы модный ныне проект Google Earth. Таких сервисов они собираются заводить довольно много. Когда возникает много задач, связанных с research & development, действительно, есть большой смысл в том, чтобы открывать подобные центры в Восточной Европе или в России, причем в России даже предпочтительнее. У нас ученые дешевле, а образование лучше - это факт, который в признают в Штатах. Наше отличие от индусов, и мы можем хвастаться им как конкурентным преимуществом, - это scientific programming, научное программирование, когда для решения задачи по проекту необходимо сделать большое количество алгоритмически сложных операций. Это как раз то, что индусы делают плохо и неохотно, а россияне - охотно и часто хорошо.

Таким образом, потребность в открытии технопарка у Google вполне может быть. То, что такой центр нужно «аутсорсить», открывать не в Штатах, вполне понятно, потому что в Штатах R&D слишком дорог - даже в Канаде он дешевле. То, что Россия привлекательна для открытия таких центров - тоже факт. Но дальше начинается «научная фантастика».

E-xecutive: Если же развивать «научную фантастику», как мог бы отразиться приход такой компании, как Google, на нашем рынке, в том числе рынке труда?

А.М.: Он мог бы сказаться очень заметно. Дело даже не в рынке, а в нашем имидже. Если появится образ России как перспективного места для открытия новых исследовательских центров крупных компаний, если, проще говоря, придет мода на Россию, то таких центров откроется много. Как только начнут копиться истории успеха, то начнется процесс самогенерации: эти компании построят дороги, терминалы, подтянут оптовые или розничные магазины, которые будут снабжать их техникой и коммуникационным оборудованием, они найдут, где обучать людей, построят специализированные кафедры при существующих ВУЗах, пролоббируют для себя правильное законодательство и так далее. Импульс развития технопарков будет заключаться не в инвестициях, не в правильном регулировании, а именно в наличии крупных заказчиков.

С моей точки зрения, наша ключевая проблема - это негативный имидж России, точнее, отсутствие у нее позитивного имиджа, отсутствие историй успеха. Приход крупной компании не сильно всколыхнет рынок труда, потому что 3 тысячи специалистов в Москве и Питере найти вполне возможно. Возникнет некоторая нагрузка на рынок, но не очень сильная.

E-xecutive: И все-таки нет ли риска того, что рынок специалистов «нагреется», ведь западная компания сможет платить им более высокие зарплаты, чем местная?

А.М.: А вы считаете, это плохо? :) Здесь есть сдерживающий фактор: оффшорник живет на свободном рынке. Большая часть фирм, обладающих экспортным потенциалом, вынуждена подрабатывать аутсорсингом (ведь обсуждаемый центр - это тоже своего рода аутсорсинг). Они поставлены в очень жесткие условия конкуренции: специалист на мировом рынке в очень хорошей компании с хорошей репутацией и дорогими контрактами стоит $25 в час, в менее крупных и успешных - $16, внутри России - $10. При этом нам в спину постоянно «дышат» Украина, Бангладеш и прочие, кто готов работать за $7-10 в час. Поэтому слишком сильно цены взлететь не могут. Фирмы, которые станут платить много, начнут разоряться, и даже наличие одного игрока, готового платить много, эту ситуацию переломить не сможет, поскольку объем рынка специалистов во много раз больше, чем 3 тыс. человек. В то же время, конечно, надо иметь в виду, что на внешний рынок у нас работает всего около 30 тыс. человек.

E-xecutive: Есть мнение о негативном последствии работы наших программистов на западные компании: IT-разработки уходят на Запад, для нашего же рынка развития нет.

А.М.: Знакомое мнение.

E-xecutive: Дилетантское?

А.М.: Можно так сказать. Беда не в том, что чужой для нас Google унесет какие-то разработки из России, беда в том, что мы не вырастили свой собственный Google. Это действительно проблема, и мы ее рано или поздно решим, потому что хоть и единичные, но примеры компаний, умеющих лицензировать и получать деньги за лицензию, уже есть. Скажем, в каждом сотовом телефоне есть сигнальный чип, а в каждом сигнальном чипе есть софт, за который получает деньги российская компания Spirit. Точно также будет работать любая крупная компания, и это основы бизнеса, надо не препятствовать этому, а пытаться, чтобы все больше и больше носителей ноу-хау работало у нас. И даже в крайних случаях, когда разрабочик отдает все 100% своих знаний и исходный код заказчику за рубеж, все равно он остается носителем некого нового знания и сможет потому такую же систему сделать для российского заказчика. Ему ничто не помешает это сделать. Он не будет копировать код - он просто использует свое знание.

В чем наша беда? У нас постановление о создании технопарков было принято 16 лет назад, на 1 год раньше, чем в Индии. Но Индия спустя 10 лет вышла на $1 млрд экспорта IT-услуг, построив структуры технопарков, а спустя еще 5 лет вышла на $6 млрд экспорта. У нас же спустя 16 лет никто не помнит, где был открыт первый технопарк, а ведь он был открыт в Томске. Значит, мы что-то делали совершенно неправильно, раз у индусов получилось, а у нас нет. И спустя 16 лет начали разговор по новой, дескать, не начать ли нам строительство технопарков? Именно это определяет мой скепсис: если у нас не получилось, а мы даже не сочли нужным проанализировать, почему так произошло, это значит, что мы сейчас можем наступить на те же грабли.