"Нам нужны истории успеха, о которых бы узнал весь мир"

Свен Лингъяер - венчурный капиталист с 17-летним стажем. Он ищет перспективные технологические идеи и компании, чтобы затем создать из них успешные предприятия. В своих поисках Лингъяер опирается на европейскую ассоциацию Tech Tour, которую он основал в 1998 году. Входящие в нее венчурные капиталисты и высокотехнологичные фирмы устраивают туры в разные страны, где подобно золотоискателям, пытаются из "местной руды" выделить крупицы золота. В этом году Tech Tour приехал в Россию - Лингъяер решил, что пришло время закинуть здесь сеть.

"В России много интересных разработок, но они еще спят"

СЕКРЕТ ФИРМЫ: Что конкретно вы рассчитываете найти, когда изучаете ту или иную компанию?

СВЕН ЛИНГЪЯЕР: Мы ищем "спящую красавицу". Но в отличие от сказочного принца, которому достаточно поцеловать принцессу, чтобы разбудить, в нашем случае требуется нечто большее. Чтобы разбудить и сделать успешными компании, нужно их основательно "потрясти". Мы внимательно изучаем компании, оцениваем - что в них достойно внимания, а на что не стоит тратить времени и сил. Я это называю виртуальным демонтажем. Надо рассмотреть все элементы предприятия по отдельности - технологии, маркетинг, персонал, финансы, а затем оценить, как каждый элемент работает. То, что работает плохо, надо исправить. Вы сначала разбираете компанию по кирпичику, а потом так же постепенно воссоздаете заново. Это и есть VC - венчурный капитализм.

Это ведь не просто получить бизнес-план, оценить его и принять решение. Это гораздо глубже. Я не могу разбрасываться по разным проектам и ждать, пока что-то прорастет. Я могу сделать успешной одну или две компании - на большее у меня просто не хватит времени. Такая работа требует совершенно уникальных знаний в каждом конкретном случае, разных управленческих приемов.

СФ: Вы думаете, что сможете найти подходящие для венчурных инвестиций идеи в России?

СЛ: Я уверен, что в России много интересных разработок, но они еще спят, зарыты в землю, и нужны люди, которые могли бы их найти, собрать, создать компанию и добиться успеха. И здесь нельзя рассчитывать на быстрый успех. Если вы хотите добиться успеха за год или два, то даже не стоит заниматься венчурным инвестированием. В России, я думаю, путь к успеху займет минимум лет десять. Нужно создать целую отрасль венчурного инвестирования. И дело тут не только в деньгах: нужно учиться отбирать компании, нанимать менеджеров, увольнять их, создавать структуру - все это требует времени. Наша основная задача сейчас в России - спорить со всеми скептиками, которые не верят, что здесь можно создать отрасль VC.

Вот, например, в прошлый раз, когда мы повезли Tech Tour в Италию, нам все говорили: "Что вы там ищете? Какие в Италии могут быть высокие технологии?". Однако из отобранных для финальной презентации двух десятков проектов через полгода после Tech Tour половина из них получили инвестиции. В Швеции была одна компания, попавшая на Tech Tour как перспективная. Мы привезли инвесторов, и эта фирма быстро стала успешной. У нас много таких историй. И далеко не всегда можно сразу заметить связь между успехом компании и тем, что она участвовала в Tech Tour. "Последствия" могут наступить через несколько лет. Понимаете, мы находим инвесторов - это наша основная задача.

"Мы хотим заполучить "важных шишек" - ведущих управленцев"

СФ: Как родилась идея создания ассоциации Tech Tour, ищущей перспективные проекты?

СЛ: Венчурным инвестированием я занимаюсь 17 лет. Сначала инвестировал в швейцарские высокотехнологичные компании (я родом из этой страны), потом ориентировался на рынок США. В начале 1990-х переключился на Европу - европейский рынок стал более зрелым для VC. Tech Tour начался с учреждения трансатлантического венчурного фонда (Vision Capital), который имеет отделения и в Европе, и в США, так что у нас образовался своего рода инвестиционный мост между Америкой и Европой. Я работал в Швейцарии, и многие европейские коллеги по венчурному бизнесу обращались ко мне с просьбами показать им эту страну и познакомить с местными исследовательскими центрами. Как-то в 1997 году в течение одной недели мне позвонили сразу несколько человек с такой просьбой, и я подумал: а почему бы и нет? Хорошо, сказал я, приезжайте, я провезу вас на своей машине по предприятиям и лабораториям. А на следующей неделе мой телефон буквально разрывался - мне звонили все новые люди и говорили, что они тоже хотят участвовать в этой поездке. К концу недели таких желающих набралось больше трех десятков человек. Пришлось обращаться в компанию, которая занимается организацией подобных мероприятий, и у нас получилось нечто вроде конференции.

Мы показали гостям всю Швейцарию, отобрали для посещений лучшие инновационные компании, в общем, провели тур. Но не обычный. Я хотел показать им не только технологии, но и культуру Швейцарии, потому что все предприятия работают в определенном культурном окружении. И я считаю, что необходимо знать и уважать культуру, людей той страны, в которой собираешься инвестировать, - только так можно успешно вложить деньги. Многие американцы полагают, что это не обязательно. Я же уверен, что это крайне важно. Вот и у нас получилась некая смесь из презентаций швейцарских компаний и культурных впечатлений. Мы возили людей по разным исследовательским центрам, они жили в красивых отелях, у нас был вертолет, мы летали в Альпы и даже на некоторые секретные военные объекты. Все были в таком восторге от подобной организации мероприятия, что решили продолжать и создать ассоциацию, которая бы действовала по принципу взаимообмена. Я показываю вам Швейцарию, а вы мне - Ирландию, Францию и т. д. И мы создали такую открытую сеть. По сути, это сообщество предпринимателей, которые добились в жизни успеха и хотят чем-то помочь своей стране, поэтому добровольно участвуют в работе ассоциации.

СФ: В каком формате проводится Tech Tour?

СЛ: В каждой стране есть свой президент Tech Tour. Ассоциация "поставляет" спонсоров и зарубежных делегатов, все остальное делается на местах. Там создается комитет по отбору лучших инновационных предприятий, готовится программа визита, а ассоциация проверяет, насколько выбор справедлив, не было ли злоупотреблений со стороны отборочного комитета. Это закон нашей ассоциации.

В делегацию инвесторов входят люди очень высокого уровня и очень занятые - они не могут уделить больше 48 часов для визита. Поэтому все презентации местных компаний должны уложиться в это время, так что получается максимум 25 компаний. Сколько людей приглашать в такой тур? Мы исходили из того, чтобы за 48 часов люди могли не просто обменяться визитками, а установить между собой более тесные взаимоотношения. Это около сорока человек, но поскольку мир VC довольно узок и многие знают друг друга, мы решили установить ограничение в 60 человек. Нам подают заявки для участия со всего мира. Мы выбираем тех, кто имеет отношение к индустрии VC - самих венчурных капиталистов, тех, кто предоставляет им услуги (юристов, СМИ), так что у нас создается вся цепочка VС-капитала. Конечно, мы хотим при этом заполучить "важных шишек" - ведущих управленцев. Далее, отобрав 60 делегатов, мы спрашиваем их: с кем бы вы больше всего хотели встретиться в принимающей стране? Они высказывают свои пожелания, а мы извещаем востребованные компании.

СФ: Вы представляете европейский VC, но имеете большой опыт работы и на рынке США. Чем, на ваш взгляд, европейская венчурная индустрия отличается от американской?

СЛ: Европейский рынок VC сильно отстает. Видите ли, основная разница в том, что в Штатах типичный венчурный капиталист - это успешный предприниматель, как правило, с техническим образованием и финансовым или управленческим МВА, который имеет богатый опыт создания предприятий с нуля и их развития. В Европе же поколение венчурных капиталистов - это инвестиционные банкиры, консультанты - то есть те, кто никогда не управлял предприятиями самостоятельно. Время, необходимое для создания новой компании, такое же, но в Европе риски VC смещаются от венчурного капитала в сторону инвестиционных банков. Из-за этого получается, что молодую фирму, будто неокрепшего подростка, выбрасывают в одиночку во взрослый мир. Я имею в виду, что компания, созданная руками инвестиционного банкира, при выходе на публичный рынок продолжает нуждаться в поддержке и наставлении. Венчурный капиталист именно этим и занимается, в Европе же инвестиционные банки не всегда понимают и принимают такую необходимость. Впрочем, все зависит от конкретного региона: в разных европейских странах VC разный - как и в США. В Силиконовой долине или Бостоне VC не такой, как, скажем, в Нью-Йорке. В Европе большинство инновационных компаний работают в крупных странах - во Франции, Германии, Англии. Они стремятся создать лучшую фирму на своей территории, не мыслят глобально. Или же пытаются стать лучшими в какой-то технологии. Американские компании в гораздо большей степени ориентированы на рынок. Я имею в виду, что компания в угоду рынку может отказаться от развития определенной технологии или даже от инвестора. И наоборот: слишком многие европейские компании готовы послушно следовать требованиям инвестора, который, скажем, хочет не черный телефон с маленьким экраном, а желтый с большим, хотя только 1% потребителей будут покупать желтый с большим.

"Русские не могут сделать в точности то, что от них требуют"

СФ: Почему вы решили, что именно сейчас пора ехать в Россию?

СЛ: Ну, сначала мы хотели поехать в Индию, но инвестиционный фонд Intel Capital предложил Россию. Я спросил: почему? Они объяснили, что делают большой проект в России, что не хотят инвестировать в местную мафию, а хотят привезти сюда иностранный капитал (потенциальных соинвесторов) и иностранных экспертов. Потом Саша (Александр Галицкий, президент российского Tech Tour. - СФ) приехал в наш голландский офис, сделал презентацию, мы обсуждали, как много людей в России на самом деле понимают, что такое VC, предпринимательство и хотят что-то сделать для страны. Понимаете, это очень интересно: пусть время для VС-компаний в России еще не настало, но у вас уже есть корпоративные истории успеха. Еще в начале 1990-х я встречал в Швейцарии господина Пачикова (Степан Пачиков, известный российский предприниматель в сфере высоких технологий. - СФ), и это была первая история успешной российской компании, которую я услышал. Но тогда было еще рано. И сейчас еще много скептицизма, но мы бы не хотели прийти в Россию уже после того, как все наладится и в мире будет много успешно работающих компаний из вашей страны. Мы бы хотели опережать события или начинать их, участвовать в создании российской индустрии VC. Знаете, в инвестиционных кругах есть большое любопытство к России, и мы бы хотели превратить это любопытство в конкретный интерес. Мы долго наблюдали за вашей страной и сейчас думаем, что если сделаем правильный выбор, потратим время на поиск и подготовку успешных компаний, то сможем помочь вам сделать что-то существенное.

СФ: Вы сказали, что долго наблюдали за нашей страной. Можете вы спрогнозировать, с какими проблемами столкнутся здесь венчурные капиталисты?

СЛ: Русские не могут сделать в точности то, что от них требуют, - им постоянно нужно улучшать продукт. Поэтому к концу дня у вас будет не тот продукт, который вы требовали, а тот, который, по мнению русских, лучше. Но это никак не связано с требованиями рынка. Китайцы, например, поступают ровно наоборот - сделают именно то, что от них требовали, причем вдвое дешевле. На мой взгляд, самый главный враг русских - желание все улучшить, стремление к постоянной инновации в ущерб дисциплине. А надо делать все так, как заказано, и вовремя.

СФ: В каких технологических сферах сильна Россия?

СЛ: Мы ожидаем от России технологий в сфере прикладной математики, связанных с разработкой вычислительных алгоритмов, а также в сфере полупроводниковой техники и новых материалов. У вас много хороших программистов с хорошим образованием, очень конкурентоспособных на рынке офшорного программирования. В эти команды нужно только внедрить надлежащие бизнес-модели, чтобы они могли добиться коммерческого успеха.

СФ: В России немало других, более надежных направлений для инвестиций. Как вы будете убеждать инвесторов делать рискованные вложения в high tech?

СЛ: Да, некоторые считают: к чему заниматься технологиями, когда можно сделать большие деньги на нефти или недвижимости? Я же призываю думать на перспективу. В России много хороших компаний и талантливых людей, но вам нужно заниматься их продвижением. Нужно сломать скепсис по поводу перспективности высокотехнологичных проектов. Понимаете, венчурный капиталист, чтобы добиться успеха, должен уметь в равной степени принимать успех и неудачу. Успешную компанию можно построить, только пройдя весьма тернистый путь, набивая синяки и шишки. В Америке это понимают, в России же такого понимания пока нет. Возможно, первый успех венчурного капитализма в России придет через десять лет, но он действительно будет стимулировать российскую экономику. Вам нужны "умные деньги", вам нужны профессионалы, которые понимают, что такое венчурный капитализм. Без них процесс может затянуться и на двадцать лет, а это будет только способствовать росту пессимистических настроений.

Одно из самых больших препятствий, стоящих перед новой компанией, состоит в том, как ни парадоксально это звучит, что предприниматель не знает того, что он не знает. И задача венчурного капиталиста - научить его тому, как должна выглядеть сильная компания. Я думаю, что мне сейчас стоит сконцентрироваться на тех 25 компаниях, которые будут отобраны, и несколько из них сделать успешными, причем не только в России, но и на международном рынке. Нам нужно несколько историй успеха, о которых бы узнали по всему миру.

Источник: Секрет фирмы (Москва), №028