|
|
Как стать конкурентоспособным. О технологиях саморазвития
«…Наше общее детство прошло на одних букварях, Что же мы всё кричим невпопад и молчим не про то? Из песни Андрея Макаревича
I. О конкурентоспособном мировоззрении1. Из истории российской конкурентоспособностиПроблема конкурентоспособности периодически всплывает в России на повестку дня, по-видимому, начиная со времен Петра Великого, который пытался внедрить в нашей стране некоторые нормы, выработанные в результате развития европейской цивилизации. Результаты этого внедрения и попыток дальнейшего продвижения по этому пути были проиллюстрированы в хорошо известном из школьного периода романе И.А. Гончарова "Обломов". В новейшие времена эта проблема актуализировалась в период "хрущевской оттепели", когда на весь мир была объявлена стратегическая задача "Догнать и перегнать...". По производству мяса и молока на душу населения у нас не получилось. Более того, в период "застоя" возникла ещё более актуальная "продовольственная проблема" и задача "накормить народ". Но в некоторых областях страна стала действительно конкурентоспособной: "Зато мы делали ракеты и перекрыли Енисей..." и даже первыми вышли в космос. Во времена "железного занавеса" и "холодной войны" проблема конкурентоспособности возникала, главным образом, на уровне межгосударственных отношений. В период застоя железный занавес несколько прохудился, но проблемы конкурентоспособности для отечественных предприятий удалось решить путем локализации наиболее "продвинутых" потребителей в "Березках" и спецраспределителях, а также соблюдением достаточно жёсткого контроля над импортом и экспортом. После того, как железный занавес окончательно рухнул, проблема пришла на наши предприятия, в наши магазины и в наши дома во всей своей красе. Впрочем, ещё не во всей красе: она проявится ещё ярче по мере реализации наших планов вступления в ВТО. Поэтому представляется вполне логичным, что наша конкурентоспособность и ныне является проблемой №1. Владимир Путин в одном из своих предвыборных выступлений, отвечая на вопрос о нашей национальной идее, сказал, что «наша страна должна стать конкурентоспособной, а для этого каждый город, каждое село, каждое предприятие, каждый человек должны стать конкурентоспособными». Коль скоро проблема конкурентоспособности вновь объявлена приоритетом №1 на самом высоком государственном уровне, рассмотрим её более детально, при необходимости обращаясь к "букварям", на которых "прошло наше общее детство". 2. Отцы и дети (не)конкурентоспособностиПризнается очевидным, что конкурентоспособность предприятия, города, села, как и страны в целом определяется эффективностью системы управления. Система управления у нас уже на протяжении многих лет находится в состоянии реформирования, в то время как само понятие "конкурентоспособность" до сих пор далеко не всеми участниками конкурентной борьбы воспринимается адекватно. Владимир Евтушенков, генеральный директор АФК "Система", крупнейшего концерна, специализирующегося на инвестировании в высокотехнологичные отрасли, в одной из своих публикаций обращает внимание на тот факт, что около 80% руководителей отечественных предприятий считают себя вполне конкурентоспособными, в то время как зарубежные рейтинговые агентства ставят нас на места ниже 50-го. Возникает резонный вопрос: когда мы говорим о конкурентоспособности, что мы имеем в виду? И как мы её измеряем? Если каждый понимает её по-своему и меряет "на свой аршин", то стоит ли после этого удивляться, что мы по-прежнему "кричим невпопад и молчим не про то"? Каков вообще предмет обсуждения? Чтобы обсуждение привело к какому-либо осмысленному результату, надо достаточно четко определить его предмет. Для начала хотя бы на качественном уровне. А затем и на количественном, чтобы использовать для измерения адекватные инструменты: собственные или импортированные - это уже другой вопрос. Следует отметить, что термин "конкурентоспособность" - не единственный термин с "забугорной" и неоднозначной семантикой, вошедший в нашу речь после крушения железного занавеса. Сюда относятся даже такие фундаментальные понятия, как бизнес, маркетинг или технология. Иногда создается впечатление, что наше рыночное реформирование часто сводится к простому формальному переводу сложившихся ранее экономических понятий на другой язык без анализа смысла этих понятий: то, что раньше называли "спекуляция", теперь называют "бизнес"; то, что раньше называли "сбыт", теперь называют "маркетинг", и т.п. Ситуация постепенно меняется, но достаточно медленно, что и является одной из причин пробуксовки наших реформ. Один из наших "умеренных" реформаторов, очень опытный управленец, "крепкий хозяйственник", знаменит не только своими управленческими талантами, но и способностью выражать свои мысли весьма оригинальными языковыми конструкциями, многие из которых стали алогизмами или афоризмами. Его известное выражение "хотели как лучше, а получилось как всегда" очень точно характеризует ситуацию. Давайте зададимся вопросом: "Почему у нас так получается?" и попробуем перечислить варианты ответов, подобно тому, как это делают в известной игре «Кто хочет стать миллионером?». Варианты получаются следующие: А. Мы не очень-то и хотели. B. Мы сами не знаем, что для нас лучше. C. Мы знаем, что для нас лучше, но плохо знаем, от чего (и / или от кого) это зависит. D. Мы знаем, что для нас лучше, но не знаем, как сделать, чтобы было лучше. Если мы попробуем поискать среди перечисленных вариантов правильный ответ, то при ближайшем рассмотрении обнаружим, что здесь аналогия с указанной игрой заканчивается, так как в той или иной степени все варианты ответов правильные. Возможно, мы некорректно составили варианты ответов. Однако чтобы сделать это корректно, надо знать единственно правильный ответ. Добавить неправильные варианты ответа не составит большого труда. Поэтому обратимся к сути самого вопроса в контексте проблемы повышения нашей конкурентоспособности. Прежде всего, отметим, что описываемая ситуация есть признак неконкурентоспособности. Что такое конкурентоспособность? Обратимся к "букварям". Для начала - не к тем букварям, на которых «прошло наше общее детство», а к букварям тех стран, откуда импортирован термин. В буквальном смысле в английском языке конкурентоспособность обозначается словом competitiveness, и применяется чаще всего к характеристике (как правило, экономической) страны в целом, точнее к её позиции по отношению к другим странам. В деловой англоязычной лексике часто применяется термин competitive («конкурентный»), который обычно используется в сочетании “competitive edge” или “competitive advantage”, что означает «конкурентное преимущество». В Оксфордском толковом букваре для слова “competitive”, как и для множества других слов, приводится несколько толкований: 1. involving people competing against each other, Какое из них применяется, зависит от контекста. Первое толкование просто констатирует факт включённости людей в некоторое соревнование (игру). Мы все во что-то играем, хотя и не всегда осознаем это. Второе толкование означает «не хуже других». Это стремление быть не хуже других свойственно любому нормальному человеку, а его отсутствие свидетельствует о наличии «комплекса неполноценности». Третье толкование означает наличие чрезвычайно сильного желания быть успешнее других. В контексте рассматриваемой проблемы корректным является именно третье толкование: сильное желание достичь успеха и превзойти других побуждает к поиску конкурентного преимущества, к определению цели и стратегии её достижения, а также множеству других действий, совокупность которых и составляет смысл человеческой деятельности, обозначаемой термином «бизнес». Вернемся к вариантам ответа на наш злободневный вопрос. Рассмотрим вариант А: «Мы не очень-то и хотели». Если речь идет о конкурентоспособности, которая понимается, как способность быть «не хуже других», то не вызывает удивления тот факт, что 80% наших руководителей в ответ на вопрос, является ли он и его предприятие конкурентоспособным, ответили «да». Ответить «нет» означает признать, он неконкурентоспособен, то есть «хуже других». Следствием такого понимания является отсутствие достаточно сильного желания стать конкурентоспособным (в понимании 3) не на словах, а на деле: мы и так конкурентоспособны, от добра добра не ищут. Поэтому основные усилия тратятся на то, чтобы убедить в своей конкурентоспособности других, чаще всего государство или инвесторов, чтобы получить дополнительное финансирование. В рыночной экономике для достижения успеха было бы полезнее убедить в этом своих потребителей, которым ныне предлагается большой выбор. «Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…». Доказательство своей конкурентоспособности мы получаем тогда, когда выбирают именно нас. Понимание руководителем смысла термина «конкурентоспособность» легко проверяется вопросом о его конкурентном преимуществе. Из многолетнего опыта общения с представителями российской (и советской «доперестроечной») деловой среды ответ на этот вопрос обычно сводится к следующему рассуждению: «Мы можем делать то же, что и на Западе (или на Востоке и т.д.), но дешевле (за счет дешевой рабочей силы); платёжеспособность нашего рынка ограничена, поэтому наши продукты пользуется большим спросом, чем импортные». Из этих рассуждений получается, что наше главное конкурентное преимущество - наша бедность. Попытка обсудить более высокие цели приводит к "убедительному обоснованию", того, что они недостижимы в силу множества внешних обстоятельств: нет инвестиций, не определены отношения между Бизнесом и Властью, не обозначены государственные приоритеты и т.п. Как нас учили "буквари нашего общего детства", бытие определяет сознание. Подобное сознание со ссылкой на наше «бытие» не позволяет увидеть достойные цели, а, следовательно, и не возникает сильного желания к ним двигаться. Как писал ещё в начале индустриальной эпохи Жан-Жак Руссо [i], «когда я иду по направлению к какому-нибудь предмету, то нужно, во-первых, чтобы я хотел туда пойти, во вторых, чтобы мои ноги меня туда доставили». Вопрос нашего хотения или желания - это ключевой вопрос проблемы нашей конкурентоспособности. Если у нас нет сильного желания участвовать в соревновании и побеждать, нет смысла тратить свои усилия на доказательство того, что «я не хуже других» и ссылаться на внешние обстоятельства: всё равно нам не поверят и выберут не нас. Если есть сильное желание добиться успеха, то есть стать конкурентоспособным на деле, то обстоятельства, перечисленные в других вариантах ответа можно преодолеть, так как они связаны с определением цели, приобретением и использованием знаний, а также с поиском ресурсов и осуществлении деятельности по управлению этими ресурсами. Управление состоит в принятии решений, которые должны приближать нас к поставленной цели. Это всё можно приобрести, если потренировать "ноги" (знание = сила). А у кого нет хотения (то есть воли), тому ничем нельзя помочь. Вариант B: «не знаем, что для нас лучше». Это вопрос нашей самоидентификации и нашего мировоззрения. Вопрос этот чрезвычайно важен для каждого человека и каждой организации, особенно в переломные моменты или, как это называют современные ученые, в точках бифуркации. Для отдельного человека такими точками являются, например, выбор будущей профессии, смена работы или рода деятельности, вступление в брак и т.п. Для организации - это моменты принятия стратегических решений, например, о партнерстве с крупной корпорацией, перепрофилирование деятельности, выход на новые сегменты рынка.… Для государства - это вступление в союз с другими государствами (или выход из него), объявление войны, заключение мира или выбор пути развития… Вопрос «что для нас лучше» - это также ключевой вопрос для решения проблемы нашей конкурентоспособности, так как он определяет выбор цели, а сильное желание достичь успеха относится к какой-либо достаточно ясно сформулированной (или, по крайней мере, локализованной) цели. В противном случае оно сводится к некоему расплывчатому позиционированию самого себя во внешней среде - «желаю быть не хуже других». Само это утверждение свидетельствует о наличии ощущения, что «сейчас я хуже других» или «сильные мира сего считают, что я хуже, чем они». Подобные ощущения, свойственные подросткам, часто приводят к непредсказуемому и агрессивному поведению, либо к глубокому пессимизму (нигилизму), переходящему в безысходность и депрессию. Если говорить о признаках подобного коллективного ощущения у граждан нашей страны в целом, они возникли в результате кризиса нашего мировоззрения, которое в течение нескольких десятилетий жёстко ограничивалось догматическими рамками официальной черно-белой идеологии. О том, что у наших граждан нет объективных причин для глубокого пессимизма, я уже поведал ранее в статье «Особенности национального оптимизма». С тех пор прошло более двух лет. Появившиеся за это время многочисленные публикации с глубоким анализом различных аспектов нашего мировоззрения и самоидентификации, а также последние данные социологических исследований[ii], только подтверждают этот тезис. Поиски нашей самоидентификации - это поиски нашего конкурентного преимущества, которое, надо полагать, состоит не только в обладании гигантской территорией, гигантскими природными ресурсами и неиссякаемым интеллектуальным потенциалом. Конкурентное преимущество вытекает из уникальности, а уникальность есть природное свойство всякого организма, включая такие социальные организмы, как человек, государство или корпорация. Тоталитарная идеология потерпела крах именно потому, что она отрицала уникальность мировоззрения каждого индивида, в результате чего мы утратили способность к адаптации, необходимым условием которой является многообразие реакций на возмущения внешней среды. Вариант С: «плохо знаем от чего (и / или от кого) это зависит». Это - проблема каузальности, т.е. выявления и анализа причинно-следственных связей, которая чрезвычайно обострилась в условиях технократической глобализации, стремительно опутывающей информационной паутиной всю человеческую цивилизацию[iii]. В связи с тем, что причиной происходящих вокруг изменений всё чаще являются люди, объединяемые в организации, причинно-следственные связи усложнились и для понимания закономерностей развития окружающей социально-природной среды необходимо постоянно пополнять и совершенствовать свои знания. Без знания причинно-следственных связей мы не сможем планировать свою деятельность и получать те результаты, которые ожидаем, а, следовательно, и не сможем стать конкурентоспособными. Получится опять «как всегда» или даже ещё хуже. Впрочем, бывает, что получается «как лучше», но совсем не так, как мы ожидали. Чудеса иногда случаются, но крайне редко. В любом случае, если мы желаем двигаться к цели, надо уметь адекватно оценивать новую ситуацию, а в нашу постиндустриальную эпоху она становится новой ежеминутно. 3. Об источниках конкурентного преимуществаПерейдем к рассмотрению Варианта D: «не знаем, как сделать, чтобы было лучше». Как правило, к единственно правильному ответу на поставленный вопрос относят именно этот вариант ответа: «что-то сделали не так». Затем обращаются к опыту других (конкурентов), у которых получилось «как лучше» и пытаются применить его схему действий, исходя из ощущения собственной «конкурентоспособности»: «я ведь не хуже других - у него получилось, у меня тоже должно получиться». Затем выясняются неприятные обстоятельства, не позволяющие в точности повторить эту схему. Не все действия конкурента известны, конкурент говорит - это моё «ноу-хау», я знаю «как», но тебе не скажу. Хочешь, приду к тебе и сделаю так же для тебя? Но тогда и результат будет на 80% мой! «Нет, я же конкурентоспособен, как-нибудь сам разберусь!». И разбирается. Строит похожую схему, изобретает (или даже крадёт у конкурента) недостающие компоненты, пользуется доступными ресурсами, реализует аналогичную схему, получает аналогичный результат и предъявляет его сообществу, рынку, потребителю. Потребитель, однако, по-прежнему выбирает не нас, а конкурента. Он уже знает, кто владелец этого «ноу-хау»; он ему доверяет; он уже пользовался его продуктами и убедился в их качествах. Здесь начинаются поиски конкурентных «преимуществ», «уникальности», привлекаются "забугорные" схемы маркетинга, рекламы, дистрибуции, изобретаются этикетки, рекламные ролики и т.п. Затем выясняется, что за это время конкурент (тот же самый или новый) изобрёл другую схему, которая у него работает «ещё лучше». Потребитель снова выбирает не нас. Фиксируем всё тот же результат «хотели как лучше, а получилось как всегда» и начинаем следующий виток повышения нашей «конкурентоспособности», если ещё сохранилось желание. Если желание снизилось почти до нуля или ресурсы и обстоятельства уже не позволяют бежать дальше по этому "заколдованному" технологическому кругу, каковым является Вариант D, мы обращаемся к поиску причин и апеллируем к Власти с требованием установить «справедливые» правила игры, «поддерживающие отечественного производителя». Вариант C, однако, имеет место быть, так как мы ищем причину неуспеха не там, где она живёт. Она живёт в нас и спрятана в нашей уникальности, в уникальности нашего видения мира, в нашей уникальной способности обнаруживать в окружающей среде такие причинно-следственные связи, которые ещё никто не обнаружил. То есть, она живёт в ответах вариантов В и С, которые помогают осознать цель, которая стимулирует наше желание (см. вариант А), затем помогают определить стратегию её достижения. Только после этого ЦЕЛЕсообразно конструировать технологию принятия управленческих решений (см. вариант D), которые должны быть направлены на достижение цели. Почувствуйте разницу между ситуацией, описанной при рассмотрении Варианта В и только что изложенными рассуждениями о причинах неуспеха. В первом случае человек или организация, имеющие смутную цель показать, что они «не хуже других», попадают в заколдованный технологический круг, в котором технология управляет тобой и ты ходишь, «как пони по кругу». Во втором случае человек или компания конструирует технологические циклы, направленные на достижение поставленной цели, и управляет ими посредством принятия решений. И еще одно различие. В первом случае поиск уникальности, из которой должно родиться конкурентное преимущество, осуществляется после того, как технологическая схема, подобная той, что работает у конкурентов, уже реализована, и можно предложить результаты потребителю, который выбирает. Во втором случае уникальность, определяющая конкурентное преимущество, является главной составляющей конкурентоспособности, актуализированной при выборе цели, определении стратегии, создании технологических циклов и управления ими. Таким образом, истинный смысл конкурентоспособности определяется качеством наших знаний, а не только умением адаптировать готовые технологические схемы в стремлении доказать всем, что я «не хуже других». Это не означает, что данное умение бесполезно: если существует готовое и проверенное решение, не стоит "изобретать колесо". При необходимости его можно купить и использовать для продвижения к поставленной цели с учётом местных особенностей. Конкурентоспособность состоит: в способности выявить собственную уникальность («то, что мы умеем лучше других»); увидеть цель, которая может актуализировать эту уникальность; обозначить траекторию движения к этой цели - стратегию, используя для этого своё уникальное видение причинно-следственных связей; умении конструировать технологические циклы и управлять ими посредством принятия решений. Всё это достигается посредством приобретения знаний и опыта, посредством обучения. Для этого требуется много времени. Чтобы экономить время и актуализировать как можно больше своих желаний и целей, человек придумал технологии. Технологии позволяют стандартизировать и автоматизировать последовательности действий, необходимые для продвижения к цели. Они освобождают нас от необходимости тратить время на изобретение колеса. 4. О целях и проблемах фундаментального образованияДалее речь пойдёт о целях и технологиях обучения - тех, которые уже давно и достаточно успешно действуют в системе образования, и новых, которые проникают "из-за бугра" или прорастают на местах по мере нашего «перехода к рыночной экономике» и других процессов, порождённых технократической глобализацией. Основы мировоззрения, то есть получение собственного уникального видения мира, приобретаются нами посредством системы образования и для страны в целом являются ключевым фактором её конкурентоспособности. Уместно напомнить тот факт, что в конце 50-х - начале 60-х годов прошлого века американцы, шокированные нашими впечатляющими успехами в освоении Космоса и увидевшими в них угрозу собственной конкурентоспособности, провели реформу своей системы образования. У нас сейчас повод для проведения подобной реформы гораздо более серьёзный, так как речь идёт не просто об угрозе потери конкурентоспособности. Речь, скорее всего, идёт о том, чтобы обрести её заново с учётом кризиса мировоззрения, который мы переживаем в результате «перестройки» и непомерного усложнения динамики социально-технологических связей в окружающей среде. Пока я работал над этой статьей, в нашей аналитической прессе появились новости, которые позволяют лишний раз проиллюстрировать высказываемые здесь соображения. В одной статье[iv], опубликованной в журнале «Эксперт» и посвящённой проблемам школьного образования, я обнаружил сразу три новости: две хороших и одну плохую. Первая новость (хорошая) состоит в том, что сообщается о проведении Национального исследования "Запрос общества к системе школьного образования", в ходе которого компания ЦЕССИ для начала опросила 12 директоров передовых московских школ 6-ти различных типов и 40 родителей, дети которых обучаются в этих школах. Это - хорошая новость, так как при постановке задач и целей реформирования мы, наконец, обращаемся по тому адресу, по которому надо - к нашим потребителям, к тем, кому эти реформы жизненно необходимы. Вторая новость - плохая. Это, впрочем, вовсе не новость, а очередной повод ещё раз вспомнить ранее афоризм "хотели как лучше, а получилось как всегда". Приведу две цитаты из указанной статьи: 1) «Взгляд родителей на реформирование образования не совпадает с государственным. В общем, с пониманием, но, не очень одобрительно относясь к проводимой сейчас реформе образования - единый государственный экзамен, профильные классы, государственные именные финансовые обязательства и проч., - родители утверждают, что реформе должна подвергнуться, прежде всего, сущность школы (курсив мой А.Ш.)» 2) «Директора школ «сетуют на технократический подход, которым сейчас определяется учебное содержание: увеличить или уменьшить число часов на предмет, прибавить такие-то предметы или убрать их» Другими словами, наши реформаторы от образования снова норовят втащить нас в очередной "заколдованный" технологический цикл. Третья новость - самая хорошая. Она состоит в том, что суждения и родителей и директоров школ о сущности школы и сущности образования, полностью соответствуют тем выводам, которые мы получили выше при рассмотрении сути понятия «конкурентоспособный» и составляющих конкурентоспособности (см. варианты B, C и D). Позволю себе привести еще одну цитату из упомянутой статьи: “Хорошее образование в понимании родителей - это фундаментальное образование, которое предполагает наличие трех элементов (два из них инновационны по отношению к существующей системе): 1) Во-первых, знаниевая составляющая. Причём родители указывают на необходимость введения новых интегрированных предметов: не отдельно физика и химия, а, например естественно-научный блок. 2) Во-вторых, родители делают акцент на том, что школа должна обязательно научить этими знаниями оперировать. Дети должны уметь сравнивать, строить модели, прогнозировать, систематизировать, анализировать, уметь находить информацию, строить гипотезы и проч. Весь этот инструментарий должен обеспечить умение учиться. 3) И, наконец, нравственная составляющая. За период школьного детства ценности должны быть сформированы. Толерантность, порядочность, милосердие, культурная самоидентификация - школьная жизнь во всех её частях должна способствовать формированию этих важных и тонких вещей” Эта новость - очень хорошая, так как она снимает с повестки дня ответ варианта B, - мы теперь знаем (в области реформы нашего школьного образования), чего мы хотим, и мы сумели это сформулировать. У нас появилась цель, которая уже не сводится к банальному желанию «быть не хуже других». Чтобы актуализировать эту цель ради блага наших детей, отцам наших реформ необходимо определить стратегию, создать новые уникальные технологические циклы и научиться управлять ими. Далеко не все отцы сами обладают перечисленными выше элементами, но если есть цель и есть желание, то всему можно научиться. Для этого существует большое разнообразие технологий «дополнительного» образования. 5. О предметах и технологиях “дополнительного” образованияОбратимся теперь к предметам и технологиям получения “дополнительных” знаний и навыков их использования. Одна из модных ныне технологий называется “case study” и состоит в рассмотрении и анализе конкретных поучительных случаев из жизни. Как писал наш поэт, «мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь». Я тоже кое-чему и как-то учился и имею возможность сравнить различные технологии приобретения знаний и умений. Поэтому приведу несколько «кейсов» из собственной практики. Кейс первый. В начале 70-х годов прошлого века мне довелось слушать лекции на факультете прикладной математики одного из московских ВУЗов. Это было уже «дополнительное» образование для дипломированных инженеров, желающих углубить свои математические познания. Технологии преподавания ничем не отличались от обычных ВУЗовских: лекции, семинары, курсовые работы, диплом. Тем не менее, у некоторых преподавателей были свои «фирменные» технологии и приёмы. Например, преподаватель курса «Дифференциальные уравнения» стремительно вбегал в аудиторию и, хватая мел, громким, хорошо поставленным голосом восклицал «Лемма!». Далее он полностью записывал на доске формулировку леммы и, практически не заглядывая в свои бумаги, подробно записывал или диктовал сложнейшие математические утверждения, доказательства и примеры. Ошарашенная столь стремительным началом аудитория, лихорадочно раскрыв тетради, едва успевала заносить туда эти знания. У тех, кто успевал, получался великолепный конспект, по которому не составляло большого труда успешно сдать экзамен. У некоторых студентов (напомню, что у каждого из нас уже было высшее образование) тоже выработались свои «фирменные» приемы. Один из студентов имел обыкновение садиться на первый ряд и по ходу каждой лекции задавать несколько вопросов. Судя по содержанию вопросов, это был, говоря современным языком, своеобразный "пиаровский" приём: «Глядишь, преподаватель запомнит тебя из общей массы, и эта активность зачтётся на экзамене». Однако в случае с этим преподавателем случился непредвиденный казус. Студент, как обычно, прервав лекцию, попросил пояснить сходимость какого-то интеграла и услышал следующий ответ: «Да вы, батенька, шутник! выйдите к Павелецкому вокзалу и спросите любого прохожего. И он вам скажет, что этот интеграл сходится!». Аудитория, получившая возможность немного расслабиться от напряжённого процесса переписи потока знаний в свою тетрадь, весело рассмеялась, а тот студент в дальнейшем стал сдерживать своё желание задавать по любому поводу какие-либо каверзные вопросы, опасаясь получить не менее каверзный ответ. А у преподавателя курса «Общая алгебра» была совсем иная манера изложения. Тот неторопливо и флегматично рассказывал о сугубо абстрактных конструкциях: группы, полугруппы, подгруппы, поля, кольца и другие понятия, которыми чаще других пользуются ученые-теоретики. Этот преподаватель был импровизатором. Иногда он приводил примеры из «обыденной жизни», типа «рассмотрим множество столов и стульев в данной аудитории и посмотрим, при каких условиях оно удовлетворяет определению абелевой группы…». Однажды, доказывая какую-то теорему, он вдруг внезапно прервал себя на полуслове и неожиданно замолчал. Видя его позу ушедшего в себя мыслителя, аудитория затаила дыхание, осознавая, что он вовсе не забыл дальнейший ход доказательства. Похоже, что он придумал что-то новое. Наконец, он продолжил: «Не получилось… Мне показалось, что можно доказать это более коротким способом. Ну да ладно, продолжим…». Этот преподаватель часто повторял, что те понятия и конструкции, которые даются в данном курсе, скорее всего не пригодятся большинству из нас в явном виде, но опыт их рассмотрения позволит более успешно структурировать многие проблемы и явления, с которыми мы сталкиваемся. Как показал опыт моей многолетней профессиональной деятельности, этот преподаватель оказался совершенно прав. Фамилия его Долгачёв, он является автором ряда статей в «Математической энциклопедии». Я многократно и с благодарностью вспоминал его уроки при решении множества проблем из самых разных областей знания, будь то автоматизация проектирования, разработка вычислительных или информационных систем, конструирование языковых процессоров или маркетинговые исследования. Продолжая этот «кейс», предлагаю вернуться из прошлого века в нынешний. Совсем недавно мне довелось повстречаться с одним своим старым знакомым. Мы знаем друг друга с момента зарождения «кооперативного движения». Теперь он представитель «среднего бизнеса» и мы поведали друг другу о своих насущных заботах. Он мне поведал, что на днях улетает в Уфу. Что, спрашиваю, с нефтяными королями будешь работать? «Да я давно с ними работаю! И занимаю довольно высокую позицию в их компании». Тут я ему поведал, что занимаюсь сейчас обучением персонала и консалтингом, в том числе по программам МВА. Дескать, если есть потребность в квалифицированных кадрах, могу посодействовать. «А что такое Эм-Би-Эй?». Я постарался ему кратко объяснить, что это система подготовки высших управленческих кадров по международным стандартам, и показал ему краткие анонсы с перечнем изучаемых дисциплин: бухучёт, маркетинг, финансы, менеджмент и т.п. Бегло пробежав глазами по этим бумагам, он воскликнул: «А, всё это ерунда, пусть этим занимаются на Западе, а я все эти премудрости давно усвоил ещё на Черёмушкинском рынке!». «Ну, что же, коли так, желаю успеха!». На этом мы расстались. Какие тут возможны комментарии? Приходят на ум слова Владимира Владимировича. На сей раз - Маяковского, который в одной из своих поэм писал «Мы диалектику учили не по Гегелю». Дескать, в боях. Или, если перефразировать это ближе к данному контексту, можно сказать так: «Мы маркетинг учили не по Котлеру». Дескать, прямо на рынке. Можно воспользоваться "советом" первого из упомянутых выше преподавателей и предложить следующее: «выйдите на Черемушкинский рынок и спросите любого прохожего (покупателя или продавца - не важно). И он вам расскажет, что такое маркетинг!». Учитывая, что среди нынешних прохожих на столичном рынке процент знающих про МВА вряд ли больше, чем в 1970-х процент прохожих у Павелецкого вокзала, знающих про интегральное исчисление, нетрудно предположить, какие ответы будут получены. Вероятно, наиболее популярные значимые ответы (если отбросить ответ «не знаю») будут примерно следующими: «искусство окучивать покупателя» или «наука, изучающая, как впаривать покупателю не нужный ему продукт»; либо - что-нибудь про «сетевой» маркетинг типа знаменитого «гербалайфа». Подобными «премудростями» действительно нетрудно овладеть, поработав на одном из наших российских городских рынков. Несколько более «научное» представление о маркетинге можно получить, если воспользоваться другой не менее модной технологией приобретения знаний - каким-либо тренингом или коучингом, которые в изобилии предлагаются многочисленными бизнес-образовательными компаниями. Там преподают люди, которые изучали маркетинг "по Котлеру" и, кроме того, имеют большой опыт работы в крупных отечественных и / или зарубежных компаниях. Они вам за относительно небольшую плату в течение нескольких занятий поведают о парадигме «четыре пи» и о том, как её можно применить для увеличения объёма ваших продаж. Тем самым вы сможете сильно повысить свою «конкурентоспособность» в том смысле, что ваша компания по объёму продаж станет «не хуже других» и даже сильно лучше других, если вы окажетесь способным учеником. Наука не очень мудрёная и вполне доступная пониманию «любого прохожего», которого можно встретить на городском рынке. Если не вдаваться в специфические подробности, она состоит в следующем. Сначала вы оцениваете свой “product”, сравнивая его с другими подобными и стараясь выявить в нём «конкурентные преимущества». Затем вы оцениваете “place” - места, где чаще всего "тусуется" ваш будущий покупатель. Затем вы прикидываете ваш “price” - самую хорошую цену за ваш “product”. Затем вы делаете ваш “promotion” - продвигаете ваш продукт покупателю, обеспечивая рекламу продукта, подчеркивающую «конкурентные преимущества», каналы сбыта и технологии продаж. Схема достаточно простая. Успех её реализации - дело нашей техники и фантазии. Судя по успехам нашего "шоу-бизнеса", с фантазией у нас всё в порядке, а в смысле наших способностей быстро обучаться техникам оценки плэйса, прайса или технологиям промоушэна мы также вполне конкурентоспособны. Если “product” под рукой, импортируется "из-за бугра" или выкачивается из земли, никаких принципиальных проблем с конкурентоспособностью нашего бизнеса не возникает. Проблемы возникают тогда, когда этот самый “product” необходимо разработать и изготовить. Но это уже как бы имеет косвенное отношение к маркетингу и вообще к бизнесу. Это проблема производства, проблема Государства, проблема «поддержки отечественного производителя», проблема взаимоотношений Государства и Бизнеса. По сути дела подобное «научное» понимание маркетинга и бизнеса недалеко ушло от понимания «любого прохожего» на городском рынке. Если мы обратимся к современным западным букварям по маркетингу, - к букварям, по которым обучается ныне мировая бизнес-элита (кстати, и политическая элита тоже), то обнаружим следующее определение маркетинга: «Маркетинг - это социальный процесс, способствующий обмену продуктами и услугами между людьми и организациями» Вероятно, это определение, взятое из учебного пособия по маркетингу[v] Эдинбургской школы бизнеса, покажется «любому прохожему» - и не только ему, чересчур философским и не имеющим отношения к сегодняшним проблемам «переходного периода», «структурной перестройки» нашей экономики или повышения её конкурентоспособности. Однако, данное понимание маркетинга, как социального процесса, существенным образом трансформирует и понимание сущности бизнес-процессов современной экономики. Эта трансформация заключается в переходе от производственно-ориентированных организаций к рыночно-ориентированным. Принципиальные различия между этими видами организаций иллюстрируются в таблице, взятой из того же букваря. Таблица 1. Различия между производственно-ориентированными и рыночно-ориентированными организациями Функция в бизнесе Производственно-ориентированная организация Рыночно-ориентированная организация Для того чтобы было понятно, каково самое главное отличие рыночно-ориентированной организации от производственно-ориентированной, рекомендую подсчитать, сколько раз встречается слово «потребитель» в каждом из столбцов приведенной выше таблицы и обратить особое внимание на функции Предложение продукта и Исследования. Задача данного кейса состояла в том, чтобы проиллюстрировать различные технологии приобретения знаний и умений, а также степень их влияния на нашу способность адекватного восприятия процессов окружающего мира и тех базовых понятий, посредством которых мы интерпретируем свои суждения и действия по отношению к этим процессам. Каждый вправе сам сделать собственные выводы. Со своей стороны рискну высказать следующую гипотезу, с которой, вероятно, не каждый согласится: До тех пор, пока мировоззрение наших менеджеров любого уровня не выйдет за рамки того "заколдованного" технологического цикла, в котором протекает их деятельность - будь то городской рынок, прачечная, цех, предприятие или министерство, результаты любых наших «рыночных реформ» и «структурных перестроек» будут сводиться к очередному поводу припомнить всё тот же афоризм: "хотели как лучше, а получилось как всегда". О конкурентоспособности в этом случае вспоминать не придётся. Для того чтобы стать конкурентоспособным, необходимо заложить конкурентное преимущество уже на этапе рассмотрения целей и задач производства продуктов или услуг. II. О конкурентоспособных технологияхВо второй части статьи я поведаю некоторые соображения о том, как перейти от технологий "строительства", применяемых в соответствии с нашей традицией для строительства или перестройки какого-нибудь "-изма", к более конкурентоспособным технологиям развития и саморазвития. Также смотрите: Особенности национального оптимизма - [i] Жан-Жак Руссо. Об Общественном договоре, или Принципы политического Права, http://russo-zhan-zhak.viv.ru/cont/prawo/1.html [ii] Россияне стали менее бедными и более счастливыми. - «Известия», 15.01.04, http://www.izvestia.ru/community/article43088 [iii] А.Швеин. Паутина растёт, а во что это выльется? http://www.i2r.ru/article.shtml?id=592 [iv] Марина Галушкина. Концентрация на детстве. - Эксперт, #32 (432) от 30 августа 2004 [v] John W. Mullins, Orville C. Walker, Harper W. Boyd. MARKETING, Pearson Education. Алексей Швеин - генеральный директор компании «Интер Офис Центр»
Страница сайта http://silicontaiga.ru
Оригинал находится по адресу http://silicontaiga.ru/home.asp?artId=2770 |
В этой статье я хочу поведать Сообществу свои соображения о множестве проблем, связанных с повышением нашей конкурентоспособности, и о некоторых технологиях, которые помогут их решить, или, по крайней мере, прояснить суть этих проблем.