Инвесторов миллионы, и все они разные

Лидер европейского рынка по управлению паевыми фондами - немецкая компания DWS Investments приходит в Россию. Ее руководителя, Акселя-Гюнтера Бенкнера, который заодно возглавляет европейское подразделение по управлению активами Deutsche Asset Management Europe, российские риски не пугают. В мире, по его словам, не осталось активов, которые могли бы в той или иной степени гарантировать инвесторам хороший доход. А в России Бенкнер видит хорошие возможности заработать.

- За какую часть бизнеса группы Deutsche Bank отвечают Deutsche Asset Management и DWS Investments? Какой объем активов находится под их управлением?

- В Deutsche Asset Management входят все подразделения группы по управлению активами: недвижимость, альтернативные инвестиции, управление активами институциональных клиентов и DWS Investments (это в основном паевые фонды для индивидуальных и институциональных инвесторов). DWS управляет активами на 120 млрд евро, а Deutsche Asset Management, ведущая управляющая компания Европы, - активами на 600 млрд евро. На долю подразделения по управлению активами приходится 10-20% прибыли группы Deutsche Bank.

- В конце 1990-х гг. Deutsche Bank пытался стать инвестиционным банком мирового уровня, но из-за обвала на фондовом рынке и стагнации европейской экономики оказался в тяжелом положении. Какова сейчас стратегия банка и какая роль в реализации этой стратегии отведена подразделению по управлению активами?

- Да, Deutsche Bank действительно старался создать глобальный бизнес. Он и остается глобальным бизнесом, но мы ввели важную региональную составляющую. Бизнес-модель предполагает, что исследования и анализ проводятся на глобальном уровне, а управление портфелями осуществляется на региональном. Портфели находятся в руках местных управляющих, такую же модель мы намерены реализовать и здесь, в России. У нас будут российские команды, управляющие российскими паевыми фондами, которые мы планируем открыть в ближайшие несколько месяцев. Их исследования российского рынка будут включаться в глобальную базу данных, чтобы ими могли пользоваться управляющие портфелями, в том числе с российскими ценными бумагами, по всему миру. Российские же управляющие будут иметь доступ к нашей общемировой аналитике, включая исследования по экономике, фондовому рынку США, процентным ставкам, доллару и евро, потому что глобальные факторы важны для оценки ситуации в России.

- А вы не планируете предлагать российские инвестиционные продукты иностранным инвесторам?

- Российский фонд нельзя продавать за рубежом по юридическим соображениям, в том числе из-за валютных ограничений. Когда-нибудь эти препятствия будут устранены, и тогда мы, возможно, начнем это делать. Другой вопрос, что мы используем возможности, открывающиеся на российском рынке, на благо инвесторам в Германии, Швейцарии, Италии, других странах. Мы предлагаем им фонды, зарегистрированные в Люксембурге и Германии, - например, восточноевропейские фонды, франкфуртский фонд DWS Russia, инвестирующий в российские ценные бумаги. Аналитики и управляющие этого фонда работают во Франкфурте, а в будущем они смогут пользоваться аналитикой московской команды.

Мы создаем компанию по управлению российскими фондами в том числе и потому, что хотим анализировать рынок на месте и поставлять отсюда информацию всем нашим [зарубежным] подразделениям. К тому же мы хотим стать участником быстро растущего рынка паевых фондов в России.

- Приходя на российский рынок, не боитесь ли вы политических рисков? Атака власти на “ЮКОС” стала одной из главных причин 30%-ного падения на российском фондовом рынке этой весной и осенью. Как вы можете работать на рынке, на котором совершенно неожиданно можете потерять десятки процентов за несколько месяцев?

- Такие вещи происходят независимо от того, есть у нас управляющие в Москве или нет. Мы никак не можем влиять на уровень таких рисков. Но в такой динамично развивающейся стране, как Россия, где не так давно изменилась политическая система, противоречия неизбежны. Для стабилизации требуется время, зато здесь открываются большие возможности.

Мы видим риски, но видим и большие возможности на этом рынке. В прошлом году, например, фонд DWS Russia получил доход на уровне 63%, и это был самый высокий показатель среди немецких фондов. Просто не нужно забывать о диверсификации. Если немецкий инвестор покупает акции одной российской компании, его риск высок; но если он покупает пай в фонде с диверсифицированным портфелем, где другие акции демонстрируют рост на 10-20-50%, это компенсирует риск от падения акций этой одной компании. И мы верим, что в долгосрочной перспективе в России наступит стабильность.

- То есть вы считаете, что у российского рынка хороший потенциал?

- Мы считаем, что регуляторы действуют в верном направлении, и заявления [руководителя Федеральной службы по финансовым рынкам Олега] Вьюгина подтверждают это. Они стараются обеспечить большую правовую защищенность инвесторов; на это, конечно, требуется время, но в итоге это обеспечит стабильность на финансовом рынке, доверие к нему и таким финансовым инструментам, как фонды.

- В прошлом году консалтинговая компания AT Kearney присвоила вашей команде в DWS звание “Лучший новатор”, указав на способность предвидеть потребности инвесторов и предлагать им эффективные финансовые инструменты. Какие потребности у мировых инвесторов сейчас?

- Инвесторов миллионы, и все они разные. Институциональные инвесторы хотят больше безопасности. Они, как и все остальные инвесторы, в 1999-2001 гг. вкладывали все больше и больше средств в акции. Они знали о риске, но недооценивали его степень. Никто не ждал, что фондовый рынок может упасть на 50-60%. Сегодня они оценивают риски по-другому. Институциональные инвесторы хотят иметь вложения в инструменты с определенной гарантией: они могут подешеветь, но лишь до определенного уровня (обычно в пределах 5%).

С индивидуальными инвесторами ситуация другая. Некоторые из них думают, что рынок уже упал достаточно низко, и готовы покупать акции, паи в фондах акций. Некоторые категории активов им не нравятся - это прежде всего акции технологических компаний, поскольку многие обожглись на таких вложениях. Многим из тех, кто планировал выйти на пенсию [с хорошим состоянием, заработанным на техноакциях], теперь приходится работать еще лет пять.

Сегодня они предпочитают акции стабильных компаний с сильным бизнесом, с высокими дивидендами, с не очень высоким коэффициентом, определяющим отношение капитализации к прибыли.

Другая важная особенность сегодняшней ситуации заключается в том, что сейчас нет такого класса активов, который считался бы эффективным и перспективным с точки зрения инвестиций. Иначе говоря, нет такого актива, вложив деньги в который можно быть уверенным в получении высокого дохода. И в США, и в Западной Европе процентные ставки очень низки, облигации стоят дорого, никто не хочет покупать долгосрочные бонды с доходностью 4%. Все знают, что акции могут еще сильно упасть, что проблемы есть на рынке недвижимости: население сокращается, ставки аренды снижаются, на рынке офисной и торговой недвижимости предложение превышает спрос. Нет актива, в котором можно было бы гарантированно получить высокий доход, как это было с акциями технологических компаний и недвижимостью [еще несколько лет назад], с нефтью в начале 1980-х гг., когда можно было купить акции любой нефтяной компании и котировки росли.

Сегодня необходимо тщательно отфильтровывать активы и инструменты. В каждом классе активов одни инструменты дорожают, другие - дешевеют. Пожалуй, единственное исключение здесь - Азия. Мы очень воодушевлены развитием Китая, Индии, Тайваня и других стран, на рынки которых по-прежнему притекает много денег.

- А каковы потребности российских инвесторов и что вы готовитесь им предложить?

- Прежде всего то, что позволяют законы, - российские ПИФы.

- Сколько фондов вы предложите?

- Начнем с четырех. Это фонд российских акций, с широкой выборкой - от крупных до мелких компаний. Фонд денежного рынка (специализируется на инвестициях в инструменты денежного рынка - например, межбанковские кредиты; дает вкладчикам доступ к оптовому денежному рынку, операции на котором для них слишком велики, и соответственно, позволяет получать более высокие доходы. - “Ведомости”). Это очень хороший инструмент, который позволяет инвестору гибко оперировать своими средствами; если он выходит из фонда акций, он может сразу же перевести средства в фонд денежного рынка, а затем также легко вернуть их обратно. В чем разница между фондом денежного рынка и [банковским] депозитом? Кладя деньги на депозит, вы “запираете” их на один, три месяца, а то и более длительный срок. А продать пай в фонде денежного рынка вы можете в любой день. Мы ожидаем, что этот фонд будет весьма успешным продуктом на российском рынке. Два оставшихся фонда будут сбалансированными: акции, облигации, денежные средства. Один из них будет агрессивным, доля акций в нем будет высокой - от 50% до 100%, другой - более консервативным, с долей акций в 25-60%.

- На какой круг инвесторов будут ориентироваться ваши фонды?

- В долгосрочной перспективе мы, возможно, начнем предоставлять их [индивидуальным инвесторам]. Но вначале это будут только частные (т. е. богатые) инвесторы и институциональные клиенты. Мы будем тесно сотрудничать с “Дойче банк”, который будет продавать наши фонды своим частным клиентам вместе с другими услуги по управлению средствами. Кроме того, в фонды смогут инвестировать различные институциональные инвесторы. Фонд денежного рынка для нас приоритетен, мы должны показать, что он приносит больший доход, чем другие [денежные] инструменты, что это удобный, отвечающий целям инвесторов фонд. В работе с институциональными инвесторами мы будем полагаться на обширные и тесные связи Deutsche Bank с ведущими российскими компаниями.

- И все-таки когда ваши фонды могут стать доступными для широкой публики?

- Вначале это неэффективно [предлагать их индивидуальным инвесторам]. Нужен партнер, который будет заниматься дистрибьюцией. Если за два-три года мы сможем показать, что наши фонды приносят наивысший доход, что у нас лучшая концепция по структуре портфеля и управлению им, что нас знают, тогда будет легче распространять наши фонды через широкую сеть дистрибьюции. Этим путем мы шли в Германии.

А самостоятельно продвигать свои фонды на рынке, рекламировать их, вести счета (чтобы клиент мог открыть счет непосредственно в DWS) мы не будем. Что мы можем делать - заключать партнерские соглашения с банками, работающими в других сегментах рынка и не конкурирующими с Deutsche Bank, или страховыми компаниями, чтобы они продавали наши фонды. Но все это будет не на первом этапе. Первый шаг - сформировать фонды, второй - продемонстрировать, насколько эффективно мы ими управляем, а затем уже можно будет рассмотреть вопрос о том, работать ли с широким кругом инвесторов.

- А вы не планируете предлагать российским клиентам вкладывать деньги в иностранные паевые фонды? Пока что такие услуги в России предлагает лишь финская FIM Group.

- “Дойче банк” предлагает подобные инструменты своим частным клиентам, и российские инвесторы через него могут вложить в наши [зарубежные] фонды $75 000 (а в будущем - $150 000). Но наша основная деятельность будет ориентирована на предложение российских фондов российским клиентам и обмен аналитикой между нашей московской командой и глобальным подразделением.

- Так называемая акционерная культура, или интерес мелких инвесторов к вложениям в акции, начала формироваться в Германии и других странах континентальной Европы в 1990-х гг., но обвал на фондовом рынке подорвал этот процесс. Как вам удается привлекать розничных клиентов после того, как многие потеряли большие деньги?

- Вопрос в том, можно ли это назвать культурой - когда все ломились на рынок, скупая все подряд. Тогда царил чрезмерный оптимизм и люди были, как слепые. Сегодня обратная ситуация. Сегодня люди полны подозрений по отношению ко всему, что связано с акциями. Когда-нибудь ситуация вернется в нормальное русло, а до тех пор различные институты должны работать над восстановлением доверия инвесторов - и мы [как управляющие], и сами компании, которым тоже не нравится, что их акции стоят дешево. Нужно разъяснять инвесторам, что отношение капитализации к прибыли сегодня низкое, дивидендная доходность высокая, акции такой-то компании недооценены, поэтому имеет смысл их купить. Пять лет назад компания могла просто выйти на рынок, сказать: “Покупайте мои акции”, - и их раскупали. Сейчас компании вынуждены развивать и улучшать отношения с инвесторами, повышать качество предоставляемой им информации. Люди подозрительно относятся к акциям и потому, что не верят в корпоративное управление компаний, в то, что они грамотно планируют бизнес. Поэтому в Западной Европе активно инициируются нововведения в области корпоративного управления. Но на это потребуется время. Как и всегда, сначала цены акций должны пойти вверх, и тогда к людям вернется уверенность. Рядовые инвесторы обычно не покупают, когда рынок на самом дне.

- И в этом их ошибка.

- Это наша общая ошибка. Мы должны им объяснить, что акции дешевы, поэтому сейчас хорошее время для покупки.

- Некоторые аналитики считают, что, после того как лопнул биржевой пузырь, наступил долгосрочный период “медвежьего” рынка, как в 30-е гг. и в конце 60-х - 70-е гг. Что вы об этом думаете?

- С течением времени длительность экономических циклов сокращается. Я уверен, это относится и к нынешнему падению на фондовом рынке. Это можно объяснить накоплением знаний, развитием коммуникаций, повышением качества и доступности информации. В Германии в начале 1980-х гг. был один или два журнала о фондовом рынке. Сегодня их 50, а то и 100, в газетах целые разделы со статьями о компаниях, ситуации на рынке. Экономическую и рыночную информацию сообщают по телевизору. В 30-е гг. такого не было. После обвала в 1987 г. “медвежий” рынок длился два года, так что сегодняшний кризис длится уже дольше, чем тот, последний “медвежий” рынок. Мы все еще не вышли из кризиса, начавшегося в 2000-2001 гг., но, думаю, мы подходим к его концу.

О компании

DWS Investments - крупнейшая компания по управлению паевыми фондами в Германии (доля рынка - 24,5%) и одна из ведущих УК в Европе. Работает в 11 странах континента, обслуживает более 4 млн индивидуальных клиентов. На 1 января 2004 г. активы под ее управлением составляли 120 млрд евро ($145 млрд). Десять лет подряд получает награду Standard & Poor's Fund Award как лучшая УК в Германии, а также в ряде других стран. DWS входит в Deutsche Asset Management, подразделение группы Deutsche Bank по управлению активами, специализирующуюся на работе с институциональными инвесторами. Deutsche Asset Management работает более чем в 60 странах, активы под управлением на 1 января 2004 г. составляли 600 млрд евро ($730 млрд).

Биография

Аксель-Гюнтер Бенкнер родился в 1952 г. в г. Бад Вилдунгене (Германия). Получил степени магистра экономики и мастера делового администрирования в Университете Гессена. В 1980 г. пришел в DWS Investments управляющим фондом. Продвигаясь по карьерной лестнице, в 1990 г. занял пост управляющего директора, с 2003 г. также является начальником управления активами по Германии группы Deutsche Bank. Управляющий директор Deutsche Asset Management Europe.