Передел интеллектуальной собственности

Революция экономического сознания еще впереди

По оценкам американских экспертов, общая стоимость интеллектуальной собственности (ИС) в России достигает $400 млрд. Наукоемкие разработки, реализованные в промышленности, могут приносить ежегодно порядка $60-70 млрд. Тем не менее, реальные доходы от коммерческого использования объектов интеллектуальной собственности в настоящее время не превышают 3% от ВВП (для сравнения: на Западе у некоторых стран этот показатель достигает отметки в 50%). Страна располагает фундаментальной научной базой и квалифицированными кадрами, однако ее доля на мировом рынке гражданской наукоемкой продукции составляет лишь 0,3-0,5%. Отечественная промышленность берет от национальной науки только 3-5% ее разработок.

В данной ситуации сам собой напрашивается вопрос: почему российская экономика не получает от использования ИС столь высокую прибыль? Главная причина заключается в резком снижении инновационной активности начала 90-х годов. Как и раньше, объекты интеллектуальной собственности практически не вовлекаются в хозяйственный, в первую очередь, промышленный оборот.

Скажем, если в 1989 году в СССР, по данным Госкомстата, объем инновационно активных предприятий достигал 63%, а накануне экономических реформ - даже 68%, то по прошествии 4-5 лет внедрением научно-технических разработок занимались лишь 20% предприятий. В дальнейшем, до 1999 года этот показатель стабильно сокращался примерно на 0,5-1% в год. В настоящее время он не превышает нескольких процентов.

Кризис промышленности сделал приоритетные научно-технические разработки невостребованными. Это обстоятельство, в свою очередь, привело к стагнации инновационной деятельности. Естественно, в таких условиях о производстве высокотехнологичной продукции, пользующейся устойчивым спросом как на внутреннем, так и на мировом рынке, не могло быть и речи. В результате при всем своем огромном интеллектуальном ресурсе Россия моментально оказалась на обочине мирового рынка высоких технологий, обладающего высокой рентабельностью.

Сегодня поднять уровень инновационного потенциала стоит больших усилий - временных и материальных. Поэтому заниматься этим делом могут лишь компании, работающие в высокорентабельных бизнесах. Да и коммерческие задачи большинства межотраслевых холдингов не распространяются на сферу научно-исследовательской деятельности. Дистанцируется от этой проблемы и само государство. В то время, как во всех развитых странах правительственные органы осуществляют жесткое управление интеллектуальной собственностью, в России до сих пор не выработано даже внятной стратегии по внедрению интеллектуальной собственности в производство, а законодательные механизмы скалькированы с иностранной нормативно-правовой системы и, зачастую, не учитывают национальных экономических условий. Оттого обесцененная интеллектуальная собственность и лежит мертвым грузам, рассеянная по большому количеству отечественных конструкторских бюро и научно-исследовательских институтов.

Не залеживаются только наиболее передовые и конкурентоспособные разработки. Теми или иными способами они быстро уходят за рубеж, иногда вместе с мозгами . Процессы настолько же объективные, насколько объективно развитие всей экономики.

Как бы то ни было, рано или поздно проблему вовлечения интеллектуальной собственности в коммерческий оборот решать все-таки придется. С повестки дня ее никто не снимал, и мимо нее, как ни пытайся, не пройдешь: без этого развитие в долгосрочной перспективе невозможно (даже в сырьевых бизнесах: цены на нефть и газ напрямую зависят от рыночной конъюнктуры и подвержены колебаниям). В СССР, как известно, научно-исследовательская работа велась в рамках служебной деятельности. При этом исполнитель лишался каких-либо прав и возможностей включать результаты интеллектуальной деятельности в хозяйственный оборот, а заказчик такую возможность не получал, так как вообще не имел права заниматься хозяйственной деятельностью. В России доля госзаказа по-прежнему еще достаточно велика, особенно в оборонно-промышленном комплексе.

Однако внимание к “нестратегическим” отраслям начинает быстро ослабевать. В собственность частного капитала постепенно уходят даже низкорентабельные активы. Худо-бедно бизнес начинает выстраивать собственную инфраструктуру, в том числе и научно-исследовательскую.

В результате при весьма несовершенном законодательном механизме достаточно остро встает вопрос о принадлежности прав на объекты интеллектуальной собственности.

Долгое время государство принципиально не желало отказываться от прав на объекты интеллектуальной собственности, созданные за счет государственного финансирования. И только в январе этого года Минпромнауки поддержало идею безвозмездной передачи прав самим разработчикам. Бывший исполняющий обязанности министра промышленности, науки и технологий РФ Андрей Фурсенко заверил, что соответствующий закон будет разработан уже в течение 2004 года и, вероятнее всего, не будет иметь обратной силы. Собственно говоря, выбор у чиновников невелик: даже при активизировавшемся бизнесе, внимание к разработкам было очень низкое. По большому счету, разработки сейчас проще отдать для промышленного освоения третьим лицам, чем финансировать проекты, которые не востребованы. Правда, данное решение сразу же раскололо правительство на 2 лагеря. “По ту сторону” идеи оказалось Министерство финансов. У его представителей - другая логика: если ученые и технологи добились успеха, использовав при этом средства федерального бюджета, то и права, и результаты этих успехов должны принадлежать государству. С точки зрения министерства, которое должно заботиться о доходах и расходах госказны, неправильно просто так отдавать бюджетные средства, не имея никакой гарантии их возврата.

Как ситуация с интеллектуальной собственностью будет меняться в дальнейшем, сказать пока сложно: на нее влияет слишком много взаимозависящих факторов: и окончательная позиция государства в отношении прав на объекты интеллектуальной собственности, созданные за счет бюджетных денег, и стремления и ожидания промышленного сообщества, и активность самих разработчиков. На сегодняшний момент со всей очевидностью можно констатировать только одно: передел в сфере интеллектуальной собственности начался (по крайней мере, идеологически этот вопрос сдвинут с мертвой точки). Однако создать продуктивный механизм коммерциализации ее объектов удастся только после того, как в умах наступит перелом сознания в отношении другого вопроса - о стратегических целях всего национального бизнеса.

Источник: Промышленный еженедельник, № 11(60)