Крег Манди, главный вице-президент Microsoft: Российской экономике необходим жизнеспособный рынок программных продуктов

Главный на планете производитель программного обеспечения хотя и с некоторым опозданием, но все же последовал путем прочих транснациональных IT-компаний и обратил особое внимание на Россию: Microsoft рвется на наш рынок софта для ведения бизнеса и активно сотрудничает с правительством. Один из членов управляющего комитета корпорации, главный вице-президент, директор по техническим вопросам Крег МАНДИ во время визита в Москву встретился с корреспондентом "Известий" Андреем АННЕНКОВЫМ и ответил на его вопросы.

- От Microsoft многое зависит не только в США, но и в других странах. Все мы работаем на ваших операционных системах. Как быть с информационной безопасностью?

- Безопасность - это только небольшая часть уверенности пользователей наших продуктов, в какой бы стране они ни находились. Несколько лет назад я начал плотно заниматься Китаем, правительство которого было обеспокоено прежде всего безопасностью. Спустя несколько лет и после долгих обсуждений мы пришли к выводу, что необходимы четыре основные вещи, дающие потребителю уверенность: возможность использования национальных средств криптографии, обеспечение публичных ключей защиты данных (т.н. public key identity - иными словами, возможность самостоятельно шифровать свои данные. - "Известия"), субординация в решении вопросов информационной безопасности и прозрачность нашего программного кода. Россия, кстати, была одним из первых участников программы, в рамках которой мы открыли исходные коды правительствам.

Безопасность остается нашей основной задачей хотя бы потому, что попытки компьютерного криминала атаковать Microsoft не прекращаются.

- Насколько успешной оказалась ваша работа на китайском рынке? Отказались ли китайцы от идеи создать свою Linux-подобную операционную систему на основе открытых кодов?

- Китайский рынок находится на очень ранней стадии развития. Мы ликвидировали озабоченность китайцев, связанную с закрытостью исходных текстов наших программ. Конечно, в Китае остаются, как и в других странах, группы людей, которые выступают за создание уникальной операционной системы, которая работала бы только в данной стране и нигде больше.

- А что немцы и французы, которые тоже испытывали недоверие к Windows и провозглашали, в сущности, те же идеи?

- Я не думаю, что есть широкая озабоченность продуктами Microsoft во Франции или в Германии. Были прецеденты, когда отдельные муниципалитеты предпочитали бесплатное программное обеспечение. Немецкий опыт показывает, что результаты оказались отнюдь не такими, на которые рассчитывали.

- Достаточно ли у компании ресурсов для сопровождения программных продуктов?

- Мы продолжаем расширять свои мощности для поддержки программных продуктов. И мы делаем это в трех областях. Первое - создание новых средств программирования. Второе - постоянное обучение кадров. Ну и третье - мы расширяем свои штаты. Принимаем на работу новых сотрудников, даже в нынешние не лучшие для рынка времена. В прошлом году Microsoft наняла 3000 новых сотрудников, многие из них являются именно разработчиками.

- Сколько в Microsoft программистов?

- Дайте подумать. Включая тех людей, которые занимаются разработкой и тестированием приложений, где-то около 15 тысяч.

- Насколько для компании важен российский рынок и какой его сегмент привлекает вас более прочих?

- Россия находится в верхней части списка стран, экономика которых развивается. Кроме того, Россия относится к числу стран с большим населением, с традиционно сильной системой образования и с исторически достаточно крепкой экономикой. Сейчас в мире есть только четыре страны, которые отвечают этим характеристикам, - Китай, Россия, Индия и Бразилия. Сегодня на российском рынке для нас наибольший интерес представляет корпоративный сегмент. Ожидаем, что следующей точкой роста станет рынок малых и средних предприятий. Кроме того, у нас есть сейчас достаточно полная линейка продуктов для домашних ПК, но этот рынок в России развивается почему-то медленнее, чем в других странах.

- В России программы Microsoft покупаются по большей части на "черном рынке". Что корпорация намерена предпринять и в содружестве с кем - с партнерами по рынку или с чиновниками?

- Очень важно, чтобы правительство приняло законы для охраны интеллектуальной собственности, и у правительства должны быть средства для того, чтобы эти законы реально претворять в жизнь. Но в любом случае правительство не может выследить и поймать всех. Поэтому нужно изменить еще что-то, а именно - менталитет общества. Люди должны понять, что интеллектуальная собственность имеет большую ценность. Это не только программное обеспечение, это и медицинские продукты, и музыка, и видео. Российскому бизнесу нужно понять: чтобы российская экономика могла конкурировать на мировом уровне, необходим жизнеспособный внутренний рынок программных продуктов.

Microsoft может свои убытки перераспределить по всем странам, всему мировому рынку, где уровень пиратства меньше. Местные разработчики программного обеспечения не имеют такой возможности, они должны добиться успеха на внутреннем рынке. Русские люди должны понять, что борьба с пиратством - в их собственных интересах.

- Что вы скажете о своих конкурентах из числа российских разработчиков? Несмотря на высокий уровень пиратства и неблагоприятные условия экономического развития, у нас есть индустрия программирования.

- Да, есть небольшое количество российских компаний, которые конкурируют с нами в некоторых прикладных областях, но большинство из них, я подчеркиваю, являются не конкурентами, а партнерами.

- Этим летом одновременно с выходом фильма "Пираты Карибского моря" на мировом рынке появилась первая российская игра, разработанная для вашей игровой консоли Xbox. Собираетесь ли вы продолжить сотрудничество с российскими разработчиками игр для платформы Xbox?

- Конечно.

- Вы не боитесь, что технологии, необходимые для разработки программ для Xbox, попадут в руки российских пиратов?

- Не думаю, что здесь есть большой риск. Внутренние технологии Xbox вскрыть трудно и дорого, и вообще трудно и дорого входить в бизнес игровых консолей. Сейчас только две компании это делают - мы и Sony. Sega практически ушла с этого рынка, а Nintendo сфокусировалась на небольших игровых устройствах.

- Вам часто доводится встречаться по работе с Биллом Гейтсом?

- Мы с Биллом проводим вместе, иногда вдвоем, по нескольку часов в месяц. В компании есть управляющий комитет, состоящий из семи человек. Один из них - Билл Гейтс, другой - я, и еще пятеро. Видимся на заседаниях. Билл очень много путешествует, я тоже, и это ограничивает возможность наших встреч.

- Стратегические решения в компании принимает Билл Гейтс или комитет? Голос Гейтса перевешивает другие?

- Пять лет назад Билл изменил структуру руководства, назначив Стива Балмера старшим исполнительным директором. По большей части стратегические решения принимаются консенсусом комитета. По крайней мере - консенсусом Билла Гейтса и Стива Балмера.