Индийский чай. Перекосы в индийском софтвере

В 1990-е годы в IT-гонку включилась «вторая волна» азиатских тигров - Индия, Китай, Пакистан. Порой кажется, что их поразительные успехи возникли практически на пустом месте, и поневоле задумываешься, «а чем же наши хуже ваших?» Некоторые экономисты, такие как Владимир Мау и Егор Гайдар, высказывали неопределенные пожелания, мол, нужно потягаться с этими странами в производстве продукции «высокого передела», в том числе высоких технологий. По их мнению, именно там производится бо,льшая добавленная стоимость; а раз капитала, в том числе и человеческого, в России не меньше, то конкурировать с этими азиатскими государствами сам Бог велел. Однако жизнь, как правило, сложнее прямолинейных умозаключений, поэтому к подобным заявлениям следует относиться с осторожностью. Понять феномен «второй волны», обратившись к историческому опыту Индии, нам помогут Dataquest, Financial Times, The Economist, а также исследователи Ричард Хикс из Университета Манчестера и Ашиш Арора из Университета Карнеги-Меллон. Их материалы и факты были использованы в этой статье.

На первый взгляд, успехи Индии впечатляют. 185 компаний из списка Fortune top 500 используют индийский аутсорсинг. Стартовав с $4 млн. в 1980 году, экспорт индийского ПО достиг $1,65 млрд. в 1998-м, то есть на протяжении почти двух десятилетий он возрастал в среднем на 40% в год. Сейчас индийский бум пошел на спад, и российское офшорное программирование бросилось вдогонку. Казалось бы - что мешает повторить «славный путь»? Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что этот путь типичен для уходящей эпохи и весьма тернист.

Начнем с того, что впечатляющий рост числа занятых в IT - со 160 тысяч в 1997 году до 420 тысяч в 2000-м - произошел во многом благодаря «ошибке 2000 года». В реальности лишь около 5% индийского экспорта составляют готовые продукты, а все остальное приходится на услуги. Чтобы разобраться в причинах этого, нам понадобится приблизительная схема производства ПО. Условно его можно разбить на четыре стадии:

- Анализ и разработка спецификаций.

- Проектирование.

- Написание и тестирование кода (собственно программирование).

- Поставка ПО, его установка, сопровождение и апгрейд.

В действительности многие из этих процессов идут параллельно и/или итеративно, но в целом модель близка к реальности. И самое важное, что общий доход распределяется по этим фазам не по объему привлеченных высоких технологий, а по иному принципу. А именно, бо,льшую часть дохода получает тот бизнес-процесс, в котором, при прочих равных, менее остра конкуренция и выше отдача от инвестиций.

И тут индийские фирмы занимают не самую выгодную нишу. Лишь 15% затрат приходится на НИОКР, а 40-50% - на маркетинг и продажи. Одна крупная западная компания тратит на эти статьи больше, чем весь индийский IT-бизнес вместе взятый. Удаленность Индии от основных рынков затрудняет поддержку и апгрейд готового продукта (следовательно - и маркетинг тоже).

Поэтому репутация Индии как поставщика готовых продуктов низка. История ее софтверного бума есть длительная и незавершенная попытка преодолеть маркетинговые трудности.

Из приведенной ниже таблицы видно, что в Индии не только самая низкая добавленная стоимость на одного работника, но один из самых худших коэффициентов сравнительного преимущества (выручка, отнесенная к добавленной стоимости) - 2,18, что хуже только у Израиля (2,61). Причина проста. Из-за проблем с маркетингом индийцам приходится сотрудничать с инофирмами, которые занимаются спецификациями, маркетингом, поддержкой и финансированием продукта. Отсюда - низкая прибыльность и малый выигрыш для репутации, поскольку продукт выходит на рынок под иностранным брэндом. Проблемы коренятся и в структуре индийского предложения труда. На Западе в софтверных компаниях программисты составляют менее половины служащих. В Индии же - до 85%.

On-site vs. offshore

Программирование является трудоемким производством: заработная плата составляет до 70% от общей суммы издержек. На низкой зарплате и основано сравнительное преимущество индийцев. Однако для написания кода, как правило, не требуется сверхвысокой квалификации. За десять лет, с 1988 года по 1998-й, примерно 65% индийского софтверного экспорта было поставлено на принципе «time & materials». Но как только речь заходит о чем-то большем, нежели программирование, заказчику уже важнее не суммы затрат, а снижение рисков, качество менеджмента, уровень контроля и гибкость. Поэтому серьезные фирмы доверяют офшору только сильно формализованные задания по кодированию и тестированию. Для гибких же задач требуется либо высокая репутация субподрядчика (с этим у индийцев проблемы), либо работа на месте заказчика («онсайт»). И важно отметить, что индийские фирмы стараются по возможности иметь некоторое количество контрактов, требующих онсайта, - по тем же причинам, что футбольные клубы развивающихся стран иногда продают своих игроков за рубеж - дабы создать стимул для остальных сотрудников. При этом, конечно же, проект должен быть достаточно велик (по оценкам экспертов, нижний порог находится в районе 100 тысяч долларов), чтобы посылать сотрудников за границу имело смысл.

Для индийского инфобизнеса характерна довольно высокая концентрация капитала и сильная ориентация на предложение труда. Пять крупнейших фирм отвечают за 40% экспорта, а топ 20 - уже за 70% (данные за 1998 год). Как госзаказ, так и зарубежные контракты смещаются в сторону крупных фирм с высокой репутацией. Бизнес в основном концентрируется в крупных мегаполисах - Бангалоре, Бомбее, Мадрасе и Дели. Интересно, что вторым по важности фактором для выбора места бизнеса (после доступности квалифицированной рабочей силы) стоит качество жизни. Лидирующий Бангалор в полтора раза опережает Бомбей по количеству софтверных фирм не только из-за меньших проблем с водоснабжением и электричеством, но и из-за своей «pub culture».

Качественные изменения в ИT-сфере все-таки происходят: от экспорта труда (body shopping) Индия постепенно переходит к экспорту услуг. Сможет ли она перейти к экспорту готовых продуктов, покажет время. Интересно, что Индия до сих пор уступает России по количеству технически подготовленных специалистов (около 400 тысяч против миллиона, а в 1995-м - 140 тыс. против 640 тыс. соответственно). Тем не менее, о рынке российского офшорного программирования лучше пока говорить лишь условно. Да, BusinessWeek оценивает доходы в российском ИT-бизнесе мажорно - в $3 млрд. за 2001 год, и это уже сравнимо с индийским размахом. Но если из этой цифры вычесть доходы базирующихся у нас иностранных компаний, то получатся скромные $154 млн. К тому же 75% наших фирм, как и индийцы, делают ПО на заказ. Остальные придерживаются смешанной модели. Андрей Свириденко, президент группы компаний SPIRIT, пересчитывает по пальцам счастливых обитателей продуктовых ниш: собственно SPIRIT, Kaspersky Lab и ABBYY.

Что же до человеческого капитала (выраженного в численности технически подготовленного персонала), то это не показатель. По данным ЮНЕСКО, в 2001 году мы даже по абсолютным показателям опережали США и лишь чуть отставали от Японии. Но вот проблема: с английским у нас хуже, чем у индусов, а с внутренним рынком… в общем, не будем о грустном. Чтоб создать внутренний рынок, одной лишь голой либерализации мало.