«В России есть 10 IT-компаний, которые оценят дороже 1 млрд долларов каждую»

Основатель софтверной компании Parallels, ещё десятка успешных компаний и венчурного фонда Runa Capital Сергей Белоусов рассказал о настоящем и порассуждал о будущем IT-индустрии, о венчурных инвестициях, шансах «ВКонтакте» против Facebook и государственном поисковике и Сколково.

Основатель софтверной компании Parallels, ещё десятка успешных компаний и венчурного фонда Runa Capital Сергей Белоусов рассказал «Часкору» о настоящем и порассуждал о будущем IT-индустрии, о венчурных инвестициях, шансах «ВКонтакте» против Facebook и государственном поисковике и Сколково.

Назад в будущее

- Сергей, ваша компания - один из мировых лидеров в облачном программировании с бодро растущим оборотом, который уже превышает $100 млн в год, вы привыкли заглядывать в будущее, прогнозировать. Можете нарисовать красивую футуристичную картинку о том, как изменятся окружающие нас гаджеты через 3 и, скажем, 10 лет.
- - Думаю, что в ближайшие 3 года мало что поменяется: у очень большого процента населения будет смартфон с большим экраном, быстрым интернетом и видеосвязью. Причём количество смартфонов за это время значительно увеличится, например, раз в 10. Кроме этого, в ходу будут планшеты - для удобного просмотра видео, фото, чтения книг, мейлов, игр. И будет компьютер - стационарный или ноутбук. В перспективе трёх лет скорость сетей существенно не изменится, поэтому тяжелый контент, видео, игры - будут храниться на вашем девайсе, но синхронизироваться через интернет.

В 2005 году они решили основать компанию, которая будет стоить 1 миллиард долларов. Сегодня создатели популярных социальных игр «Счастливый фермер», Mafia New и десятков других очень близки к этой амбициозной цели.

История успеха - 7

В 10-летней перспективе произойдет существенное ускорение сетей, у значительной доли населения будет доступ к сетям 4G, и поэтому большее количество лёгкого контента будет вам поставляться по интернету. Через десятилетие значительное количество людей будет обходиться вообще без собственного компьютера, отдав предпочтение смартфонам и планшетам.

Серьезно разовьются «облачные» услуги - и как доступ через интернет к мощным компьютерным ресурсам, и как механизм постоянного обновления софта. Это сейчас компании покупают отдельно железо, отдельно софт, отдельно нанимают людей, которые с этим справятся, отдельно покупают услуги по внедрению, модернизации и поддержке, а в будущем это будет рынок услуг, мы будем покупать удобный комплексный сервис, включающий в себя всё перечисленное.

- А какие сферы в IT-индустрии в разработке софта растут сейчас и будут расти, по вашим прогнозам, быстрее всего. И каковы будут темпы этого роста?
- - Есть два типа IT-продуктов, которые значительно вырастут, - один связан с облачными вычислениями, второй - с софтом для мобильных устройств.

Не думаю, что рынок облачных вычислений будет расти фантастическими темпами, но на 30-50% в год будет, и расти будет стабильно, много лет подряд. Легко подсчитать, что если сейчас общий мировой рынок клауд-сорсинговых услуг и софта - порядка $30 млрд, то через 10 лет при среднегодовом росте в 30-50% он, соответственно, вырастет до объёмов от $500 млрд до $1,5 трлн. И в этом нет ничего сверхъестественного - уже сейчас весь мировой рынок IT - порядка $3-3,5 трлн.

- А есть ли у российских компаний шанс занять на общем рынке заметную долю?
- Общее количество софта, которое производится в России, продаётся в мире на сумму порядка $3-4 млрд долларов в год. А в США, скажем, на $200 млрд, поэтому до заметной доли рынка нам далеко. Но шанс создать компанию масштаба Google или MS у нас есть. Россия - одна из немногих стран мира, которая на это способна, но на это требуется время.

По моей оценке, у нас есть порядка 10 отличных IT-компаний, которые готовы к тому, чтобы мировой рынок оценил их более чем в миллиард долларов каждую. Я имею в виду разные варианты: через биржу, покупку этих компаний и прочее. И пусть сейчас это пока не так очевидно, но думаю, что в течение этого и следующего года некоторые из этого десятка компаний будут публично оценены. Хотя бы даже тот же «Касперский» или «Яндекс».

- Тем не менее самых заметных успехов в России добились компании, которые копировали или повторяли успешный западный опыт на нашей территории, пока западным компаниям наш рынок был не так интересен. А теперь, в долгосрочной перспективе, есть ли шансы у «Яндекса» против Google, у «ВКонтакте» против Facebook? И, например, у «Касперского» против более крупных мировых производителей антивирусного софта?
- «Касперский» - это совсем другая история, компания получает за пределами России порядка 90% оборота. У «Касперского» как раз очень хорошие шансы, его доля на международном рынке хоть и относительно небольшая, но она растёт и всегда росла, начиная с появления компании. При этом доля «Касперского», скорее всего, упала в России, но зато выросла в мире.

Ведущие национальные социальные сети потеснить тоже сложно. Впрочем, если посмотреть на Facebook, то ситуация с сильной местной социальной сетью, как в России, для них не первая. И есть прецеденты, когда Facebook в конечном итоге в нескольких странах конкуренцию выиграл.

Поисковые сервисы, которые направлены только на российский рынок и при этом имеют сильного международного конкурента, тоже имеют существенный недостаток. Я скептически отношусь к долгосрочным перспективам «Яндекса» без государственной протекции. У Google бесконечно много ресурсов, чтобы улучшать свой продукт. «Яндекс» при этом - очень хорошая компания, и я уверен, что и через 10 лет это будет однозначно прибыльная компания. Вопрос только в доле рынка.

- А вот, скажем, у китайского Baidu, на ваш взгляд, такая же ситуация, как у «Яндекса»?
- Другая - у Baidu огромный рынок, который определяется количеством людей, говорящих на китайском в процентном отношении от всего интернета. И этот процент солидный. Поэтому Baidu, принимая во внимание ещё и протекцию государства, имеет все шансы ещё долго держаться.

Русскоязычный интернет в мировом объёме занимает более скромное место, да и отношение нашей власти к «Яндексу» пока не понятно. Если бы наше государство открыто поддерживало ведущий отечественный поисковик, то, к примеру, могло бы обязать госслужащих, школьников, студентов по дефолту пользоваться «Яндексом». Это была бы протекция. Интерес государства тут очевидный - использование данных о запросах в «Яндексе» шатко-валко может контролироваться, Google - нет.

- Но сейчас активно муссируются слухи о создании государственного поисковика с бюджетом в $100 млн?
- Я думаю, что это неправда. Есть люди, которые пытаются лоббировать эту тему, чтобы на ней раскрутиться, но я считаю, что это только слухи. Сейчас нашим государством управляют люди с очень высоким IQ, и делать собственный поисковик с нуля они вряд ли станут.

Задать координаты

- Какова долгосрочная стратегия вашей компании?
- Закрепить позиции мирового лидера на рынке облачного программирования для провайдеров, которые предлагают услуги для малого бизнеса. Другая цель - это вырастить компанию с оборотом более $1 млрд.

- Получается, что со $100 млн годовой выручки и годовым ростом в 30-40% вы своей цели достигнете примерно через 6-7 лет? Вас устраивает ваша скорость роста?
- К сожалению, рынок облачных вычислений так устроен, что в нём очень быстрый рост невозможен. Для того чтобы мы росли, нужно, чтобы росли провайдеры. Провайдерам, чтобы расти, нужно привлекать клиентов, покупать оборудование. Это не взрывной, а постепенный процесс. И потом, стабильный рост в 30-40% в год для бизнеса - очень хороший показатель.

- А некую капитализацию в качестве цели ставите?
- Я слышал выступление руководителя одной из крупнейших IT-компаний России, он рассказал о своей цели: достичь капитализации компании в $2 млрд. Моё мнение, мерить капитализацией - это смешная цель. Потому что капитализация - субъективная вещь, которая зависит от множества факторов и её нельзя контролировать. А оборот объективен.

В 1999 году был такой стартап world.com - у него не было оборота, но капитализация была $2 млрд. Это было перед знаменитым крахом доткомов.

- Какие из ваших продуктов растут быстрее всего?
- У нас есть ключевой и сложный продукт, ориентированный на провайдеров, - Parallels Automation, он растёт быстро, существенно быстрее, чем на 50% в год. На удивление также очень быстро растёт наш самый известный продукт в масс-маркете - Parallels Desktop для Mac. Его рост сильно связан с ростом продаж «маков», плюс он растёт с опережением - мы отбираем долю рынка у конкурента.

- Вы бы хотели отойти от операционного управления вашей компанией?
- Это возможно. И если я когда-то это сделаю, то займусь венчурным фондом Runa Capital.

- Что должно произойти, чтобы вы перестали этим заниматься? Ведь большинство основателей, по крайней мере российских софтверных компаний, по-прежнему выступают и идейными лидерами и операционными директорами?
- Наверное, должно быть понятно, что так или иначе планируемых долгосрочных результатов с Parallels я добился. Если такое случится, я буду заниматься развитием технологии, стратегий, новыми направлениями деятельности в рамках Parallels. А операционным управлением будет заниматься профессиональный менеджмент.

Венчурный бизнес

- Сергей, как венчурный инвестор посоветуйте, куда прилагать силы молодым командам разработчиков - есть ли смысл разрабатывать софт, конкурирующий с крупными мировыми игроками, или же надо искать узкие незанятые ниши?
- Напрямую конкурировать с гигантами нет никакого смысла. Но IT - очень быстро развивающаяся область, это огромный поток, который постоянно перетекает, меняется. Бизнес как раз и состоит в том, чтобы эти меняющиеся волны поймать и подальше на них проплыть, нужно ловить потоки.

- И в какие потоки вы особенно охотно инвестируете?
- Мы с большим удовольствием смотрим на стартапы, занимающиеся мобильным софтом и облачными вычислениями, но мы рассматриваем любые проекты из области интернета и программного обеспечения.

- В России года 2-3 назад появилось множество венчурных фондов, которые объявили о своих грандиозных планах, однако у большинства заявленные бюджеты были не освоены - руководители жаловались на недостаток интересных проектов. Вы испытываете сейчас такой недостаток?
- У нас направленность на посевные инвестиции очень маленького размера - меньше полутора миллионов долларов. Типичные инвестиции в проект - от 50 до 500 тысяч долларов. И в таких проектах недостатка мы не испытываем - интересных проектов очень много. А вот недостаток действительно испытывают фонды, готовые вкладывать от 3 до 30 миллионов долларов, проектов под такие инвестиции существенно меньше. Runa Capital как раз готовит те самые компании, чтоб фонды зрелой стадии могли в них вкладываться.

- Вы что-то уже проинвестировали?
- Пока мы не объявляем об этом. Мы уже инвестировали, и не в один проект, а в самое ближайшее время закроем инвестиции ещё в несколько стартапов.

- На какой стадии развития проектов инвестируете?
- Мы инвестируем даже на стадии идеи или когда есть идея и неполная команда. У нас даже есть проект, который пришёл с не очень хорошей идеей, но с хорошей командой. Мы предложили им заниматься другой разработкой, что они сейчас и делают. Runa Capital не просто инвестирует деньги, мы мотивируем команды, в том числе делясь своими идеями.

Причём мы инвестируем не в российские компании, а именно в российские технологические команды. Нашу компанию - Parallels - также можно назвать компанией с российской технологической командой, но компания Parallels, безусловно, не российская компания. Мне вообще кажется, что перспективы Росcии связаны именно с российскими технологическими командами.

Родные просторы

- Сергей, вы упоминали в одном из интервью, что доля России в ваших продажах около 3%, да и начинали вы не в нашей стране. Как вы пришли к тому, что разработку вы сделали именно в России? Неужели держать разработку в России наиболее эффективно?
- Здесь я могу легче найти нужных мне людей. Россия неплохая страна, здесь есть люди. А тех, что в России не найти, мы привозим к нам или они работают в нашем R&D-центре в Сиэтле (сейчас таких 7 человек). В России - 350 разработчиков.

С точки зрения экономики сейчас разработка продукта в России стоит ненамного дешевле, чем в США. Разница в том, что в Америке дороже стоимость программиста, но программисты там в среднем более эффективны. США - это самый большой рынок потребления ПО. Поэтому людей, которые производят софт, там гораздо больше и больше выбор.

- В чём вы измеряете эффективность разработчиков?
- Есть много параметров, как её измерять, один из них - количество и стоимость человеко-часов на решение конкретной проблемы. Например, такой: запустить Windows-приложение на Mac.

- Комфортно ли вам вести бизнес в России? Жалобы есть?
- Конечно же, в США или Сингапуре вести бизнес проще. В России же технологическая компания сама должна нанимать для себя охрану, уборку, ремонт, питание в офисе. В России сложно пользоваться бизнес-сервисами - непонятно, каких использовать бухгалтеров или юристов. Нужно иметь штат водителей. Нам приходится заниматься в России всякого рода непрофильными активностями. Это всё усложняет ведение бизнеса здесь. Получается, что человек, который должен разбираться в мобильных приложениях, должен ещё и понимать в том, как кондиционировать офис.

Представьте, что у вас, например, сервис электронных магазинов. Или хостинг. И тут под предлогом «поиска улик» у вас выключают и опечатывают все сервера. Вы теряете клиентов и попадаете на убытки. В лучшем случае вы просто вне бизнеса, в худшем ещё и с долгами.

9,5 правил ведения безопасного IT-бизнеса в России

В США не нужно беспокоиться об охране, потому что её предоставляют вместе с арендой, и о быте или о том, чтобы человек доехал из аэропорта до офиса. Есть бесконечное количество надёжных вариантов, компаний. Не нужно беспокоиться о температуре в здании, потому что за ней следит арендодатель. И вообще, не нужно даже искать здание, потому что их очень много.

Кроме того, в Россию мучительно сложно привозить зарубежных специалистов, сложно получить рабочую визу. В любой другой стране это просто.

Ещё сложно ввозить новое оборудование. К примеру, вышел новый чипсет Intel, и в рамках нашей технологии виртуализации нужно его поддерживать. Если мы в Америке, то мы можем получить этот чипсет моментально, а в России на его растаможивание может уйти 3 месяца, и наши инженеры должны получать удаленный доступ к чипсету, который находится в дата-центре в Германии.

- Вы являетесь партнёром фонда Almaz Capital, который тесно сотрудничает с проектом Сколково. Что может получиться из проекта Сколково, на ваш взгляд?
- Сколково - полезная инициатива, и если проект не ограничится только большой стройкой, то он увеличит конкурентоспособность российских компаний на мировом рынке. Хотя я считаю, что он уже принес пользу.

Представьте, какие ассоциации в голове у зарубежного инвестора, который собрался покупать акции, скажем, компании Kaspersky. Сейчас у него ассоциация такая: «Касперский - Россия - коррупция», а будет «Касперский - Россия - Сколково - инвестиции в технологии».

Сколково --это позитивный пиар, идеология. И основная задача - изменение отношения людей к работе в этой области, к инвестициям в этой области. И это уже происходит. По пути в Москву я снова заехал на Селигер и вижу эти изменения: 3 года назад там были люди, которые хотели быть государственными деятелями и политиками. А сейчас там молодёжь, которая хочет делать технологические стартапы.

Это уже действует. А что будет дальше - посмотрим.

Беседовал Максим Кудеров